…- Вам поручается уничтожить корабль землян, — сказал командующий Миссии.
Я растерялся, но не показал виду.
— Мотивация?
— Это надолго остановит их космические исследования, которые тесно связаны с развитием военной техники. Мы просчитали варианты – практически неизбежен ядерный конфликт между двумя противоборствующими блоками. Что приведет если не к полному уничтожению разумной жизни, то к очень существенной деградации этой цивилизации. А если их ракетная техника, которая очень связана с ядерным оружием, будет так же быстро развиваться, как сейчас, то через весьма короткое время и вариант самоуничтожения тоже возможен. Катастрофа с первым пилотируемым полетом даст выигрыш в несколько лет. Это не гарантирует снятия угрозы, но даст время для наших людей там, внизу, придумать что-то.
Внизу – это был наш сленг. Когда мы говорили про тех, кто работал непосредственно на планете.
Мне трудно было что-то возразить командующему Миссии. Хотя бы потому, что я недавно начал работать в данном секторе, а командующий еще помнил эпизод с так называемым «Тунгусским метеоритом» – когда пришлось пожертвовать кораблем с экипажем, чтобы спасти эту планету от блуждающей точечной черной дыры, выскочившей как черт из табакерки (только не спрашивайте меня, что это означает).
— Как конкретно – продумайте с инженерами, завтра доложите. Все, естественно, должно выглядеть как несчастный случай.
Я повернулся и вышел. Было крайне гнусно на душе.
… Потому что я помнил, как они радовались, когда запустили свой первый искусственный аппарат в космос. В сущности — жалкий кусочек металла с примитивным передатчиком внутри – но даже у меня, когда слушал его «бип-бип» – было такое чувство, что я наблюдаю рождение ребенка. А тут – уничтожить корабль с их парнем. Чтобы затормозить дорогу в ад, по которой они так упрямо шли.
… Инженеры все придумали очень быстро – рассчитали орбиту, основываясь на данных наблюдений за космодромом землян, подобрали точку, где сымитируем взрыв их тормозной двигательной установки. На меня они старались не смотреть. Как и я на них.
…Там, откуда стартовал корабль, была весна. Мы повесили над их космодромом несколько медуз – невидимых парящих камер наблюдения, моя команда сидела в одном из отсеков оперативного управления станции, шла обычная работа, которую я наблюдал на дисплее связи. Сам я сидел в капсуле, которая встретит корабль землянина в расчетной точке. На мне даже не было скафандра – потому что скафандр мне был ни к чему. В точке встречи я нажму кнопку – и произойдет взрыв. И мы оба исчезнем. Он – потому что мы приняли решение затормозить их самоубийственный прогресс, я – потому что разумное существо не должно и не может жить после того, как оно убило другое разумное существо.
На всякий случай – если я дрогну и не нажму кнопку, дающую команду на взрыв – это сделает автоматика. Так что мой полет был гарантированным полетом в один конец. Перед моей посадкой в капсулу кроме командующего Миссией никто не пришел меня проводить. И это правильно. Потому что я Убийца. А командующий тоже ничего не сказал мне, мы просто посмотрели друг на друга – и он кивнул. Ему предстояло с этим жить дальше — и это хуже смерти.
…Их ракета стартовала удачно. Если это слово годилось. Зная, что ждет того парня на ее борту. Но я – причуды психики – обрадовался, когда мне сообщили, что старт прошел удачно. У них не всегда было удачно со стартами. Примерно полгода назад по их времяисчислению на этом же космодроме у землян взорвалась ракета, и унесла с собой много жизней. Но земляне, как иногда нам казалось, к человеческим жизням относятся поразительно беспечно. И к чужим жизням, и к своим. Может быть поэтому работающие внизу наши порой просто сходили с ума.
Начался отсчет времени до рандеву (в это трудно поверить, но на этой планете люди говорят на сотнях языков – может, поэтому у них так много проблем?). Я видел на экране радара точку, которая приближалась ко мне. В этот момент кто-то из наших в оперативном отсеке сказал мне:
— Это изображение их парня. Мы сканируем корабль в режиме реального времени.
И на экране возникло изображение человека в скафандре, находящегося внутри корабля, который я через минуту должен уничтожить. Я вгляделся в его лицо.
И только тут мне стало по-настоящему тошно.
Включилась автоматика. Начался обратный отсчет времени до встречи моей капсулы и корабля землянина.
Его уже можно было видеть в бортовое окно. Маленькая искорка, возникшая между чернотой космоса и голубым горизонтом атмосферы этой планеты.
Искорка увеличивалась. Я смотрел в окно. А потом сказал: «Нет».
… Капсула, в которой я сидел, — переделанная спасательная шлюпка со встроенной системой катапультирования. Которую, естественно, никто не отключил. И когда я нажму кнопку катапультирования – меня выстрелит в открытый космос. Что изменит траекторию моей капсулы – и, таким образом, взрыв произойдет не в расчетной точке, а в нескольких километрах от нее. Максимум ущерба, который он причинит – это поставит перед землянами, даже если они осуществляют непрерывный мониторинг полета, загадку происхождения небольшой вспышки, произошедшей на некотором расстоянии от орбиты их корабля. А я через секунду умру, потому что мы не умеем находиться в космосе без скафандра.
…чего не скажешь про человека, который висел в открытом космосе рядом со мной. Еще раз: выстрел, меня выбрасывает в космос, моя капсула проваливается куда-то вниз, я почему-то вдруг неподвижно зависаю в открытом космосе – который стал вязким, как густая жидкость – не взрываясь при этом от внутреннего давления, более того, даже дышу — чем?! — а рядом со мной висит человек в некоем подобии комбинезона.
— Смотри, — сказал он (в безвоздушном пространстве, подчеркиваю вам еще раз).
Мимо нас пролетел корабль землян – крохотный и в сущности нелепый.
Человек, висящий рядом со мной, помахал ему. В этот момент внизу – словно салютуя пролетевшему мимо кораблику землян – красивым фонтанчиком огня взорвалась моя капсула.
— Смелые они черти, эти земляне, правда?
Я, наконец, смог выдавить из себя:
— Вы кто? Что происходит? И почему я жив? И почему мы без скафандров, но…
Человек посмотрел на меня.
— Какая ерунда – ну, сделал временное локальное пятно биосферы, подумаешь. Однако нужно вас вернуть на вашу станцию. Как бы это поаккуратнее сделать… Ладно, давайте просто прыгнем.
На мгновение в глазах потемнело – и мы очутились внутри нашей станции.
— Вот вы и дома. А мне пора – не люблю вызывать суету.
— Но кто вы? — снова выдавил я.
— Вы наблюдаете за землянами, оберегаете их, так сказать. А кто-то наблюдает за вами. Я вам даже больше скажу – не удивлюсь, если кто-то и за нами наблюдает. Вселенная ведь такая удивительная.
— Но эти… земляне. Они ведь себя не уничтожат, точно?
— Будем надеяться. По-крайней мере, как мне кажется, успех этого мальчика в этой скорлупке даст им больше шансов для сохранения разума на своей планете, чем риск от развития их технологий, рассчитанный вашими аналитиками. Что говорит о том, что все могут ошибаться, даже вы.
На станции тем временем поднимался шум – в сторону пустого отсека, где мы стояли, со всех сторон приближался усиливающийся топот ног.
— Однако мне пора, — сказал человек в комбинезоне и просто исчез.
Все двери, которые только могли, пооткрывались и ко мне уже со всех сторон бежали работники Миссии. И мне предстояло им очень много чего рассказать.
…А вот Юрий Алексеевич Гагарин не стал никому рассказывать, что на миг в иллюминаторе он увидел две фигуры, которые без скафандров висели в открытом космосе и смотрели на его корабль «Восток-1». И что одна из них помахала ему рукой. Ведь мало ли чего может показаться человеку, который первым из землян побывал в Космосе.
