Последняя по времени значительная попытка мирного реформирования капитализма. После ее неудачи неолиберальный поворот на Западе уже не встречал серьезного сопротивления не останавливался.
Деятельность правительства социалистов во Франции (1981 — 1986 гг.) неоднократно рассматривалась в нашей печати1. Ниже предпринимается попытка проанализировать «левый эксперимент» путем сравнения предвыборных обещаний и практической внутренней политики социалистов.
Политический сдвиг влево во Франции не был случайным. К президентским выборам 1981 г. в стране накопилось немало причин широкого народного недовольства. Безработица охватила 1,7 млн. человек, что составило 7,3% активного населения. Инфляция достигла 14%2. Неудовлетворение испытывал не только рабочий класс, но и крестьянство и средние городские слои. Даже по официальным данным, с 1974 по 1980 г. уровень жизни крестьян снизился на 19,4%. Ежегодно 30 тыс. мелких и средних фермерских хозяйств прекращали существование. Почти половина земледельцев имела доход менее среднего заработка рабочего3. Проведенный в феврале 1981 г. институтом общественного мнения опрос показал, что 51% французов были недовольны президентом В. Жискар д’Эстеном, 63% — премьер-министром Р. Барром4. Связанные с научно-технической революцией сдвиги в социальной структуре населения также подготовили почву для изменений в массовом сознании. Вовлечение в сферу наемного труда подавляющего большинства самодеятельного населения (85%)5 привело к стиранию социальных граней и сблизило его некогда разнородные категории.
Правоцентристские партии, находившиеся у власти почти четверть века, испытывали известный кризис доверия. В то время как происходила возрастающая идеологическая унификация консервативного электората, правые выдвинули нескольких соперничающих между собой кандидатов, что не могло не ослабить их позиций среди избирателей.
Уже на муниципальных выборах 1977 г. левые партии впервые получили большинство. Они были близки к победе и на парламентских выборах 1978 г., несмотря на раскол.
В предвыборной программе «Социалистический проект для Франции 80-х годов», главным автором которого был лидер левого крыла Французской социалистической партии (ФСП) Ж. -П. Шевэнман, перечислялись такие мероприятия, как восстановление полной занятости, изменение условий труда, ориентация производства и потребления на реальные нужды общества, экономия энергии и сырья, охрана окружающей среды, достижение сбалансированности внешней торговли. Не покушаясь на основы капиталистического общества, социалисты заявляли о своем стремлении к его демократизации, в частности к сокращению социального неравенства, рассредоточению власти, уважению политического плюрализма, разделению функций государства и партий, расширению традиционных свобод (в том числе участия граждан в принятии решений), обещали ввести 35-часовую рабочую неделю и т. п.6. Программа была разработана левым крылом партии, но осуществлять ее, в особенности социально-экономическую политику, пришлось преимущественно правому ее крылу (Ж. Делор, Л. Фабиус, М. Рокар). Однако это противоречие стало очевидным не сразу.
Социалисты согласились включить в состав своего правительства четырех коммунистов (Ш. Фитермана, Ж. Ралита, М. Ригу и А. Ле Пора) не потому, что им нужны были голоса ФКП в парламенте, а для того, чтобы заручиться поддержкой Всеобщей конфедерации труда (ВКТ) при проведении социально- экономической политики. Со своей стороны, коммунисты, дав согласие на участие в правительстве, в самом начале указали, что по многим внешнеполитическим вопросам, в том числе связанным с ядерными ракетами среднего радиуса действия в Европе, у них есть расхождения с Социалистической партией7. Участие коммунистов в правительстве П. Моруа, продолжавшееся до 17 июля 1984 г., вызвало неоднозначную оценку в рядах самой ФКП8 и в международном коммунистическом движении. Впоследствии французские коммунисты пришли к выводу, что стратегические потери для них и рабочего класса Франции превосходят тактические выгоды, и отозвали своих министров из правительства.
Нельзя отрицать определенный позитивный итог первых лет правления социалистов. Именно в тот период в стране были осуществлены основные реформы, содержавшиеся в «110 предложениях для Франции» Ф. Миттерана, составленных его советником П. Береговуа на основе программы партии. Наиболее значительными социальными мерами были: снижение рабочей недели с 40 до 39 час, пенсионного возраста — с 65 до 60 лет, увеличение ежегодного отпуска на одну неделю; некоторое повышение заработной платы низкооплачиваемым категориям; введение системы бесплатного профессионального обучения молодежи в возрасте от 16 до 25 лет, которой за три года смогли воспользоваться около 1 млн. человек9. В 1984/85 учебном году еще 800 тыс. молодых людей были охвачены профессионально- техническим образованием10. В 1982 — 1983 гг. правительство увеличило бюджетные расходы на культуру и научные исследования.
Ряд постановлений правительства ущемил интересы буржуазии. Оно увеличило на 3,5 млрд. франков налоги на компании и ввело специальные налоги на банковские учреждения и нефтеперерабатывающие предприятия. Было повышено налогообложение средних и высших административных и научно- технических работников11. Социалисты выполнили свое обещание провести широкую национализацию. 18 февраля 1982 г. вступил в силу закон о передаче государству двух наиболее мощных частных финансовых групп — «Париба» (Парижско-Нидерландский банк) и Суэцкой группы («Сюэз»), 39 банков и 9 ведущих промышленных групп. В результате на государственный сектор стало приходиться около трети оборота промышленности, более половины капиталовложений и 96% кредитных средств12.
Национализация банков и ряда промышленных групп была одним из важнейших требований компартии. Ее необходимость признали и социалисты. Однако ФКП, как отметил на XXV съезде партии ее Генеральный секретарь Ж. Марше, «слишком долго считала, что, как только трудящиеся поддержат этот лозунг, проблема будет решена сама собой»13.
Национализация не изменила природы французского государственно- монополистического капитализма. Экспроприации крупного капитала не произошло. Скорее наоборот: на весьма льготных условиях государство предоставило ему возможность перекочевать в другие сферы. Акции компании «Сен-Гобэн» были выкуплены по цене на 30% более высокой, чем они котировались на бирже14. Общая стоимость акций национализированных групп была определена в 43 млрд. франков. В течение 15 лет с учетом выплаты высоких процентов бывшие владельцы национализированных компаний должны были получить около 100 млрд. франков15. ФКП и левое крыло Социалистической партии — СЕРЕС выступали против компенсации16.
В административных советах национализированных групп осталось много прежних руководителей. Не случайно поэтому экономическая политика национализированных компаний ничем не отличалась от обычной практики финансового капитала. Значительная часть инвестиций государственных предприятий уходила за границу: в 1983 г. в стране ими было вложено 21 млрд., а за ее пределами — 9 млрд. франков17. Спекулятивные финансовые операции продолжались. «Большинство крупных государственных или частных промышленных групп, — писала «L’Humanite» — в состоянии подписать, не прибегая к помощи банков, чек более чем на 1 млрд. франков. «Эр-Ликид», «Томсон», «Рено», «Компани женераль д’электрисите» или «Рон-Пуленк» уже выбрасывали свои наличные резервы для того, чтобы пробиться на рынок капиталов США, а «входной билет» на этот рынок обычно превышает 1 млрд. франков, а то и долларов»18.
Правительство Моруа осуществило давно требуемую децентрализацию. На протяжении почти двух столетий специальные уполномоченные правительства — префекты ущемляли права выборных мэров, муниципальных советов городов и генеральных советов департаментов. Эфемерными были права 22 областей (регионов). Законы о децентрализации, принятые в 1982 — 1983 гг., заметно расширили полномочия коммун в решении ряда вопросов местного и общенационального характера (начальное образование, устройство территории, экономическое, социальное и культурное развитие, защита окружающей среды и т. д.). Основная исполнительная власть в департаменте передавалась председателю избираемого населением генерального совета19. В компетенцию департамента перешли вопросы урбанизации, инфраструктуры, среднего образования, социального и медицинского обслуживания. Комиссары республики, сменившие префектов, не могут отменить решения муниципальных и генеральных советов, но в случае своего несогласия направляют их в административные суды и региональные Палаты счетов (по бюджетным вопросам)20.
Новые права получили области. Отныне областные (региональные) советы избираются всеобщим голосованием. К компетенции регионов отнесены вопросы местного планирования и устройства территории, а также заключение контрактов с государством по отдельным проектам, выходящим за региональные рамки. 800 тыс. муниципальных работников получили полноправный статус государственных служащих. Особый статус был предоставлен Корсике. Наконец, административная реформа была распространена на заморские департаменты.
Социалисты придавали большое значение этой реформе, усматривая в ней реализацию идеи «социалистического самоуправления». В первоначальном законопроекте о децентрализации, предложенном депутатами-социалистами еще в декабре 1979 г., говорилось, что «речь идет о создании наиболее мощных рычагов разрыва с капиталистической системой, об участии в грандиозном социальном преобразовании». Однако в действительности реформа оказалась далеко не революционной. В лучшем случае она лишь поднимала муниципальные свободы на тот уровень, который был давно достигнут в ряде западноевропейских стран. Принятие наиболее важного закона о финансовых средствах областей, департаментов и коммун было отложено до весенней сессии парламента в 1986 году21.
Правительство Моруа внесло прогрессивные изменения в трудовое законодательство. Был отменен антирабочий закон Пейрефита. По настоянию коммунистов в закон об амнистии, вступивший в силу 5 августа 1981 г., было включено положение, которое позволяло уволенным в результате произвола администрации предприятий рабочим и служащим, в особенности профсоюзным активистам, добиваться исключения из «черных списков» и восстановления на прежнем месте работы22. Иммигранты получили определенные права, уравнивавшие их с французскими трудящимися. 13 июля 1983 г. был принят закон, предоставлявший женщинам равные с мужчинами права в области труда и профессионального образования. Закон запрещал дискриминацию в отношении работающих женщин со стороны администрации предприятий, что было до этого распространенным явлением во Франции. Впервые в стране стал официально отмечаться Международный женский день.
Система обеспечения по безработице во Франции стала одной из наиболее эффективных среди капиталистических стран. Пособие составляло от 65 до 80% прежнего заработка рабочего в первые шесть месяцев и около 50% — в последующие (для лиц с самым низким заработком — 90% в течение года). 28,4% пособий по безработице субсидировались государством23. Принятые во второй половине 1982 г. законы Ору (по имени министра труда-социалиста) внесли изменения почти в половину положений трудового кодекса24. Речь шла о четырех ордонансах — о трудовых соглашениях на определенный срок, временной работе, работе неполный рабочий день и 39-часовой рабочей неделе — и четырех законах — о праве трудящихся предприятия на выражение своего мнения, о делегатах персонала, о ежегодном возобновлении коллективных договоров, о комитетах по технике безопасности и гигиене труда.
Новые постановления предусматривали сокращение рабочей недели с 40 до 39 час. без уменьшения зарплаты; сокращение максимальной рабочей недели с 50 до 48 час; установление 35-часовой рабочей недели на непрерывном производстве; установление годового лимита сверхурочных работ в 130 часов; увеличение годового оплачиваемого отпуска с 4 до 5 недель; введение скользящего графика; установление временной работы, как правило, лишь в чрезвычайных случаях; замещение в должности не более 6 месяцев; ограничение временного трудового соглашения 6 месяцами с включением в него социальных гарантий, аналогичных всем другим трудовым соглашениям; запрет на установление неполного рабочего дня в случае возражений трудящихся или профсоюзов; предоставление премий предприятиям, которые заключают «соглашения солидарности», предусматривающие уменьшение рабочей недели или предоставление пенсий по старости в 55 лет; установление пенсий по старости для всех трудящихся, которые делали отчисления по социальному страхованию 37,5 лет25.
Профсоюзы получили возможность создавать свои секции (профгруппы) на предприятиях, имеющих менее 50 работников. Это отвечало интересам более 6 млн. человек, занятых на мелких и средних предприятиях. На тех из них, где было занято не менее 11 человек, выбирался делегат персонала, на имеющих более 50 человек — комитет предприятия. Нововведением стало образование комитетов промышленных групп. На их нужды отчислялись средства в размере 0,2% от фонда заработной платы26. Было узаконено право на забастовку государственных служащих, увеличено представительство профсоюзов в кассах социального обеспечения; запрещено администрации увольнять рабочих за их политические убеждения, профсоюзную деятельность, расовую или национальную принадлежность.
Помимо изменения ряда нормативов трудовых отношений, одна из целей законов Ору состояла в том, чтобы создать механизм «социального партнерства» профсоюзов и предпринимателей по образцу ФРГ и скандинавских стран. Трудящиеся получили право на информацию об экономических результатах деятельности предприятия и на высказывание своего мнения относительно организации его работы. Ежегодно администрация должна представлять в комитет предприятия доклад об основных экономических показателях: оборотных средствах, инвестициях, переводах капитала, себестоимости продукции, прибылях и их использовании, убытках, государственной помощи, займах. Однако принцип приоритета и неделимости власти капиталистов остался в неприкосновенности. Комитет предприятия, в частности, не получил права вето на увольнения (лишь контроль государственных инспекторов труда в определенной степени связывал руки предпринимателей)27.
Бесспорным достижением можно считать увеличение числа коллективных договоров. Если в 1983 г. их было заключено 2 тыс., в 1984 — 4 тыс., в 1985 — 5 тыс., то в 1986 г. уже более 6 тысяч28. Однако многие средние предприятия (с числом занятых менее 200 человек) уклоняются от заключения коллективных соглашений и предоставления отчета о социальных мероприятиях29. Законы Ору не продвинули вперед также идеи самоуправления, занимавшие видное место в доктрине Социалистической партии. Вместе с правоцентристскими партиями социалисты отклонили предложение депутатов-коммунистов разрешить на предприятиях деятельность политических партий30.
Правительством Моруа были введены некоторые новшества в области юстиции. Законом, принятым Национальным собранием 4 августа 1981 г., упразднялся суд государственной безопасности, 21 июля 1982 г. были распущены постоянные трибуналы вооруженных сил, 9 октября 1981 г. отменена смертная казнь. 23 декабря того же года лишен силы принятый правыми т. н. закон против разрушителей, ущемлявший право на демонстрации, а в 1983 г. упразднен антидемократический закон, известный под названием «Безопасность и свобода». Декретом от 28 февраля 1983 г. были расширены права защиты, включая в отдельных случаях оплату адвокатов за государственный счет. С 27 июня 1983 г. уголовный и уголовно- процессуальный кодексы распространялись на заморские территории. Наконец, законом от 9 июля 1984 г. было подчеркнуто значение презумпции невиновности31.
Чтобы затормозить или сорвать принятие прогрессивных законопроектов, буржуазные партии прибегали к яростной обструкции в парламенте. Правая оппозиция внесла 4 тыс. поправок при обсуждении реформ местного управления (децентрализации), 2600 поправок в связи с правительственным законопроектом о прессе и более 1 тыс. поправок по проекту закона о национализации32. Отличающийся по политическому составу от Национального собрания и составляемый путем непрямых выборов сенат проводил обструкцию в отношении всех без исключения правительственных программ. Сенат, в частности, отклонил проект пересмотра конституции, который мог позволить шире прибегать к процедуре референдума. Наряду с сенатом консервативным тормозом оказался и Конституционный совет. Он добился увеличения суммы компенсации собственникам национализированных предприятий и отверг дополнение к закону о муниципальных выборах, согласно которому не менее четверти кандидатов в депутаты должны быть женщины. Только полученное правительством Моруа право прибегнуть к декретам позволило провести ряд важных социальных законопроектов.
В осуществлении политики реформ активную роль играли представители левого крыла Социалистической партии — Ж. -П. Шевэман, Ж. Аттали, П. Береговуа, Ж. Фурнье и Н. Кестьо33 , а также министры-коммунисты. Министр по делам администрации и административных реформ А. Ле Пор разработал новый статут государственных служащих, принятый в 1983 году. В нем подтверждались принципы статута 1946 г., разработанные М. Торезом, и вводились новые положения, касающиеся подготовки и продвижения по службе и гражданской ответственности государственных служащих перед обществом. Новый статут запрещал всякую дискриминацию по политическим мотивам при приеме на работу в государственные учреждения. Для защиты своих социальных интересов государственные служащие получили право на забастовку. Статут затрагивал интересы 4 млн. работников государственного аппарата, включая органы местного управления.
Министр транспорта Ш. Фитерман добился принятия в 1982 г. основ всеобщей реформы транспортной системы. По инициативе министра профессионального обучения М. Ригу, в том же году во Франции были созданы центры профессионального обучения. Бюджет национального образования увеличился с 1980 по 1984 г. на 64%. В лицеях было восстановлено в более полном объеме преподавание философии, урезанное в 70-е годы34. Министр здравоохранения Ж. Ралит ликвидировал частный сектор в государственных больницах и уделял много внимания созданию медико-санитарных центров на предприятиях35. Им была разработана Хартия здравоохранения, включавшая основные положения Совместной правительственной программы левых сил 1972 года.
Компартия поддерживала все начинания, отвечающие интересам рабочего класса. На пленуме ЦК ФКП, проходившем в июне 1981 г., Ж. Марше отметил, что деятельность партии в новых условиях будет направлена на «продвижение вперед шаг за шагом»36. Коммунисты критиковали те действия правительства, которые шли вразрез с интересами масс. Они подчеркивали, что их партия является одновременно «партией борьбы и правительственной партией»37. Председатель парламентской группы коммунистов А. Лажуани заявил: «Наши министры проявляют солидарность, но наши депутаты имеют право вносить поправки — это даже их обязанность»38. Только за первые полтора года деятельности правительства левых сил коммунисты добились принятия около 200 поправок, улучшающих законопроекты в интересах трудящихся. В частности, по предложению депутатов ФКП правительство приняло решение снять подоходный налог с самых низкооплачиваемых рабочих39.
До прихода к власти левые доктринеры Социалистической партии полагали, что принятие предлагаемых ими реформ откроет перед Францией новые перспективы. «Взятые каждая в отдельности, — писал еще в 1978 г. один из теоретиков ФСП Ж. Мартине, — эти меры не способны изменить существующее общество. Некоторые из них могут быть прекрасно реализованы в рамках буржуазного государства (например, региональная автономия в Швейцарии, ФРГ или США). Но примененные одновременно, они коренным образом изменят соотношение социальных сил и предоставят возможность, но лишь возможность перемен»40. Однако придя к власти, Социалистическая партия сняла лозунги «разрыва с капитализмом» и «самоуправления», которые могли бы вызвать революционный энтузиазм и широкую поддержку массами ее мероприятий. Весьма показательно, как сами социалисты определяли рамки своих полномочий и намерений в качестве правящей партии. Выступая на съезде Социалистической партии в Балансе в октябре 1981 г., Моруа дал понять, что его правительство будет проводить не политику партии, а политику, соответствующую интересам всего «национального сообщества»41. Иными словами, социалисты едва ли не с самого начала своего правления готовились к компромиссу с буржуазией.
Структура государственного аппарата не претерпела серьезных изменений. Правда, правительственный вестник сообщал о 360 новых назначениях на высшие административные посты, но в главных министерствах — обороны, внутренних дел, экономики, финансов, бюджета и промышленности — более 50% директоров департаментов остались на своих местах42. Никаких перемен не последовало в среднем и низшем эшелоне государственной власти. По подсчетам журнала «L’Express», к началу 1982 г. замены, имевшие политический характер, коснулись менее 20% общего числа руководящих деятелей. Из 102 ключевых постов в правительстве Моруа 50 занимали технократы — выпускники Национальной школы администрации43. Члены компартии и ВКТ практически не назначались на высшие посты в государственном аппарате. Среди 190 комиссаров республики был только один коммунист, среди 523 супрефектов — один коммунист, среди 249 членов Государственного совета (резерв назначения на высшие государственные посты) — два коммуниста. Среди послов и в Национальной палате счетов не было ни одного члена ФКП44.
Экономическая политика социалистов первоначально основывалась на стимулировании роста кейнсианскими методами небольшой инфляции наряду с проведением структурных реформ, поощрением государством производственных капиталовложений частного сектора и увеличением расходов на науку45. Ожидалось, что рост потребления, связанный с проведением социальных реформ, даст стимул развитию национального производства, которое, в свою очередь, будет служить основой дальнейшего увеличения потребления. Однако попытки проведения политики, не учитывающей тенденций мировой капиталистической экономики, остались неосуществленными. В период правления социалистов экономика Франции находилась в состоянии застоя. По данным Национального института статистики и экономических исследований, с 1979 по 1984 г. промышленное производство не увеличилось, при этом было ликвидировано 580 тыс. рабочих мест46. Некоторый рост внутреннего потребления в первые годы правления социалистов объяснялся увеличением не национального производства, а импорта.
Руководство ФСП допустило несколько крупных просчетов в экономической политике. Оно недооценило размах мирового экономического кризиса, силу организованного сопротивления капитала и давления из-за рубежа. «Забастовка капиталовложений», «бегство» капиталов за границу, финансовые и валютные спекуляции, закрытие предприятий — таковы были классические методы саботажа деятельности левого правительства со стороны буржуазии. Уже на другой день после президентских выборов 1981 г. курс ценных бумаг на парижской бирже понизился на 15%. Если с 1974 по 1980 г. ежегодный экспорт капитала составлял в среднем 8,3 млрд. фр., то с 1981 по 1984 г. — в среднем 19,03 млрд. франков47.
Один из «парадоксов» капиталистической экономики состоял в том, что даже в условиях ее застоя или невысокого роста стремительно увеличивались прибыли магнатов капитала. Исследование федерации работников финансов ВКТ показало, что возрастающую часть доходов крупный капитал получал не от производственной деятельности, а от финансовых спекуляций. Производственные капиталовложения в стране сократились с 1981 по 1984 г. на 8%, а финансовые операции предприятий увеличились в 2 раза. Быстро росло непроизводственное накопление — скупка произведений искусства, драгоценностей, недвижимого имущества. По некоторым оценкам, только в облигациях, золоте и других драгоценных металлах в 1981 г. было сконцентрировано 700 — 800 млрд. франков. Для сравнения отметим, что собственный капитал 500 крупнейших французских компаний в 1980 г. составлял 649,9 млрд. франков48.
В поисках компромисса с крупным капиталом правительство Моруа уже в 1982 г. отменило введенный ранее налог на высокие доходы49. Социально- экономическая политика министра финансов Ж. Делора получила в буржуазной прессе определение «барризм без Барра»50. 9 ноября 1982 г. Ж. Делор поставил вопрос о «паузе» в проведении социальных мероприятий51. По его инициативе с 4 июня 1982 г. были проведены первые мероприятия «режима экономии». Правительство тогда значительно сократило пособие по безработице и отменило подвижную шкалу заработной платы, завоеванную рабочим классом в 70-е годы. Три девальвации франка — 1981 г., 1982 г. и 1983 г., — которые привели к его обесцениванию на 30% по отношению к западногерманской марке, вызвали рост цен на импортные товары52. Постепенно экономическая политика социалистов стала клониться к монетаристской модели, которую практиковали США, ФРГ и Великобритания, а именно: к упору на преимущественное сокращение инфляции, а не безработицы. Как отмечал Р. Барр, начиная с 1983 г., правительство стало одобрять сокращение издержек производства капиталистических предприятий и даже чаще соглашаться с сокращением рабочих мест53.
Хотя «левый эксперимент» и привел к известной демократизации политической жизни, он не оправдал многих ожиданий рабочего класса. Первое время профсоюзы (в особенности ВКТ и ФДКТ) всецело поддерживали правительство. Кое-кто питал надежду, что при левом правительстве рабочие будут участвовать в управлении предприятиями54. Однако эти иллюзии скоро рассеялись. Разочарование рабочего класса публицист Ф. Бошар передал такими словами: «Рабочие, которые отдали голоса левым партиям, снова увидели на заводах прежних администраторов, которые были для них символами власти»55. Показательно, что, по данным проведенного в мае 1983 г. опроса общественного мнения, 54% французов, в том числе 67% рабочих, считали, что классовая борьба остается доминирующим элементом общественной жизни страны56.
ФКП на своем XXIV съезде (февраль 1982 г.) выдвинула концепцию «нового типа экономического роста», сопровождающегося не увеличением прибылей капиталистов, а преодолением капиталистической анархии производства и расточительства. В отчетном докладе ЦК был поставлен вопрос о более эффективных критериях рентабельности экономики с учетом социальных и национальных интересов57. Приоритетами «нового типа экономического роста», как указывалось в ориентационном документе к 41-му съезду ВКТ, проходившему вслед за съездом компартии, должно было быть создание новых рабочих мест, новая промышленная политика, развитие покупательной способности трудящихся, уменьшение всякого рода дискриминации труда, придание ему нового содержания, развитие экономической демократии58. Компартия и большинство профсоюзных центров выступили с критикой решения о замораживании заработной платы. На осенней сессии Национального собрания 1982 г. коммунисты предложили увеличить налог на крупные состояния, ввести налогообложение на прибыли, не вкладываемые в экономику, и на экспорт капитала. В апреле 1983 г. депутаты- коммунисты внесли предложение о роспуске предпринимательской милиции59.
Вопреки протестам компартии и ВКТ правительство Моруа приняло в марте 1983 г. программу из 10 пунктов, продиктованную «жесткой экономией» (дополнительный однопроцентный налог и принудительный заем, повышение ряда цен и тарифов, сокращение валютных расходов на заграничный туризм). К этому времени реальные доходы рабочих и служащих стали падать. (В 1982 г. они сократились на 0,34%.) Доходы крестьян в 1983 г. снизились на 2%60. Положение сельских тружеников продолжало во многом зависеть от действия механизма Общего рынка — единых закупочных цен, разницы валютного курса стран Европейского экономического сообщества (ЕЭС), экспортных субсидий. План, подготовленный в середине 1983 г. Комиссией европейских сообществ, имел целью резко сократить, а впоследствии и вообще ликвидировать т. н. компенсационный фонд ЕЭС, который позволял мелким и средним крестьянским хозяйствам сводить концы с концами.
Противоречия «смешанной экономики» стали, таким образом, очевидными. Социалисты осуществляли прагматическую политику компромисса с крупной буржуазией. Предвыборная программа Ф. Миттерана намечала введение налога на крупные состояния в размере до 8%. В процессе обсуждения законопроекта правительство Моруа пошло на серьезные уступки, согласившись обложить ежегодным налогом в 0,5% состояния от 3 до 5 млн. франков, в 1 % — состояния в размере от 5 до 10 млн., и в 1,5% — свыше 10 млн. франков. Затем была сделана скидка для лиц, в собственности которых находятся орудия труда, — их состояния облагались налогом, начиная с 5 млн. франков. Наконец, осенью 1982 г. правительство освободило до 1985 г. от уплаты налога тех предпринимателей, которые вкладывают капиталы в производство61.
Статистика доходов во Франции — одна из самых неточных и запутанных, что признают сами буржуазные публицисты. По некоторым данным, около четверти частных состояний, среди которых находятся и самые крупные, скрыты от статистического наблюдения62. Тем не менее известно, что 110 тыс. семей крупной буржуазии присваивают 20% национального дохода. В их собственности находятся 68% акций, 48% предприятий, 45% городского жилого фонда, 20% лесных угодий. В 1983 г. их состояния оценивались в 800 млрд. франков, что было эквивалентно 3 /4 государственного бюджета63.
Модернизация промышленности правительством П. Моруа осуществлялась однобоко. Был взят курс на преимущественное развитие электроники, информатики, биотехнологии. В то же время нерентабельные с точки зрения крупного капитала отрасли, среди которых оказались металлургия, судостроение, частично автомобилестроение, угольная промышленность, начали свертываться. Безработица в 1984 г. охватила 2,5 млн. человек. Правительство не могло решить также задачу «отвоевания» внутреннего рынка, который на 35% находился в руках иностранных компаний64.
В предвыборной программе Миттерана содержалось обещание создать единую и светскую государственную систему образования. В настоящее время 10 млн. французских учащихся занимаются в государственных школах, а 2 млн. — в частных (93% их составляют католические). Эти последние получают крупные государственные субсидии. Проект реформы, выдвинутый министром национального просвещения А. Савари, предлагал придать официальный статус государственных служащих 102 тыс. преподавателей частных школ, которые оплачивались государством, но полностью зависели в вопросах найма и увольнения от церковного руководства.
После опубликования 19 октября 1983 г. проекта реформы буржуазные партии и церковь объявили ее «национализацией образования» и организовали по всей стране в январе — феврале 1984 г. серию антиправительственных демонстраций. Опросы общественного мнения показывали, что 70% французов выступали за сохранение системы контрактов65.
В стране, где около 80% населения считают себя католиками, проводить реформу, затрагивающую церковь, — дело весьма рискованное. Кроме того, буржуазные семьи предпочитают частные школы, как и определенная часть менее состоятельных родителей, считающих эти школы более качественными66. Левое большинство Национального собрания приняло законопроект о реформе. Однако после 800-тысячной демонстрации противников реформы в Париже 24 июня президент Ф. Миттеран объявил 12 июля о снятии законопроекта. Савари подал в отставку. Стремясь нейтрализовать неблагоприятный для социалистов политический резонанс, Ф. Миттеран сменил премьер-министра.
Ввиду явного отхода социалистов от реализации тех обещаний, которые были ими даны избирателям в 1981 г., компартия приняла 19 июля 1984 г. решение не входить в правительство, образованное Л. Фабиусом. Мотивируя этот шаг и отвечая тем, кто утверждал, что ФКП несет ответственность за распад союза левых сил, председатель группы коммунистов в Национальном собрании А. Лажуани заявил: «Это не разрыв, а просто констатация того факта, что в настоящий момент сотрудничество в рамках правительства невозможно. Мы по-настоящему сторонники союза левых сил, но на базе взятых на себя обязательств»67.
С прекращением участия коммунистов в правительстве экономическая политика приспособления социалистов к требованиям буржуазных кругов стала еще более очевидной. Были отменены введенное ранее увеличение прямых налогов, а также некоторые ограничения прав предпринимателей68. С весны 1985 г. были сделаны первые шаги по продаже филиалов национализированных компаний «Томсон», «Сен-Гобэн» и «Пешинэ-Южин-Кюльман» частному сектору, которая получила название «молчаливой денационализации». Кроме того, правительство Фабиуса отменило административный контроль за иностранными капиталовложениями размером менее 10 млн. франков69.
Регресс в социальной политике особенно наглядно проявился в сокращении жилищного строительства. Если в 1981 г. было сдано в эксплуатацию 400 тыс., в 1982 г. — 362 тыс., в 1984 г. — 300 тыс., то в 1985 г. — только 28 тыс. квартир70. Правительство, правда, приняло программу развития общественных работ для молодежи, которая охватила около 300 тыс. человек. Но эти работы имели временный характер, а условия труда были далеко не завидными: 1200 франков в месяц при 20-часовой рабочей неделе (минимальная зарплата в стране при 39-часовой рабочей неделе составляла около 4 тыс. франков)71. Программы профессионального обучения молодежи были свернуты до минимума.
Один из лидеров Объединения в поддержку республики, А. Жюппе, ставший министром бюджета в правительстве Ж. Ширака, говорил: «Социалисты облегчили нам работу. Они произвели расчистку, которую мы не знали, как сделать. В 1986 г. они оставят нам трансформированный индустриальный аппарат, обеспечивающий ускорение экономического роста»72. Проводя политику в интересах капитала, Социалистическая партия предала полному забвению свои программные установки, в которых говорилось о «разрыве с капитализмом» и «французском социализме». В январе 1982 г. первый секретарь партии Л. Жоспен заявил, что ФСП — не марксистская партия73. С осени того же года слово «социализм» перестало фигурировать в выступлениях Миттерана. Новый тон, в частности, прозвучал в его словах, произнесенных 27 сентября 1982 г. в департаменте Ло: «Я не делаю из французского социализма Библию»74. Выступая 15 сентября 1983 г. по телевидению, президент заявил: «Классовая борьба не является для меня целью: я добиваюсь ее прекращения»75. Свой общественный идеал социалисты стали именовать туманным термином «новый тип развития». Советник президента Ж. Л. Бианко предельно ясно сформулировал новую политическую стратегию ФСП: «Проблема заключается не в том, чтобы Социалистическая партия стала социал-демократической. Она уже является таковой. Нужно, чтобы она стала подобием демократической партии США и получала на выборах от 30 до 35% голосов»76.
Правые использовали недовольство трудящихся поворотом в социально- экономической политике правительства. На проходивших в марте 1983 г. муниципальных выборах буржуазные партии рассчитывали взять реванш, чтобы превратить находившиеся под их контролем муниципалитеты в рычаги контрвласти в антиправительственные бастионы. Левые партии потеряли 37 мэрий в городах с населением свыше 30 тыс. жителей. Теперь лишь 120 мэрий осталось под контролем левых, 100 — оказалось в руках правых. Другой пробой сил стали выборы в Европейский парламент 17 июня 1984 г., на которых левые партии получили только 32% голосов участвовавших в голосовании избирателей, 43,3% внесенных в списки на выборы не явились77. Это свидетельствовало, с одной стороны, о падении интереса к интеграции, а с другой — о недовольстве социально-экономической политикой правительства.
Организатором и основной силой начавшегося «отвоевания власти» у социалистов стало неоголлистское Объединение в поддержку республики во главе с Ж. Шираком как менее ответственное за поражение на президентских выборах 1981 года. В рядах правой оппозиции активизировались различного рода клубы и нетрадиционные группировки, которые задались целью отвоевать у левых «власть над умами французов» («Солидарность и освобода», «Клуб Орлож», «Перспективы и реальность», «Новая демократия», «Наука и общество», «Движение защиты свобод», «Клуб-89» и др.). Они повели атаку на идею равенства, культивировали дух предпринимательской инициативы, реставрировали либерализм и даже расистские предрассудки (Национальный фронт).
Правые насаждали аполитизм и недоверие к государственной власти левых. Как показал опрос общественного мнения, проведенный в 1985 г. организацией «Агрометри», 64% французов считали, что деятельность правительства неэффективна78. Одновременно наблюдалось усиление неоконсервативных взглядов, что проявлялось в росте индивидуализма и падении престижа коллективных ценностей (таких понятий, как государство, родина, религия, политика и др.). Опрос общественного мнения, проведенный в конце того же года, установил, что политические идеалы внушают доверие только 30% французов79.
Французский патронат направлял свои усилия на то, чтобы роль государства в хозяйственной жизни не увеличивалась и чтобы деятельность национализированных предприятий всецело подчинялась канонам рыночной экономики. Для себя же предприниматели требовали сохранения полной свободы действий, включая право увольнения трудящихся80. Председатель Национального совета французских предпринимателей (НСФП) И. Гаттаз заявил, что руководимая им организация становится «партией предприятия», иными словами, что союзы капиталистов намерены вести политическую деятельность81. Имеющий 6,5 тыс. сотрудников в своем аппарате и немалые источники финансирования, НСФП действительно в состоянии оказывать существенное воздействие на политическую жизнь. В декабре 1983 г. Генеральная ассамблея НСФП приняла решение перейти в наступление за сохранение предпринимательской власти по всем кардинальным вопросам экономической политики, включая цены, кредит, инвестиции, зарплату, число рабочих мест и издержки производства82.
Требования предпринимателей нашли отражение в программных установках основных буржуазных партий — ОПР и СФД, образовавших избирательную коалицию. Съезд ОПР, который проходил в начале июня 1985 г., потребовал пересмотреть весь национализированный за последние полвека сектор, сократить налогообложение капиталистов, отменить контроль над ценами и над перемещением капиталов83. В то же время чтобы привлечь к себе часть левонастроенного электората, правоцентристские партии давали обещания, что в случае победы они не тронут социальные достижения левого правительства84.
В обстановке снижения классовой активности трудящихся и смыкания социалистов с буржуазными партиями на почве антисоветизма и «управления кризисом» связи ФКП с рабочим классом ослабли. На выборах в Европейский парламент в июне 1984 г. она собрала 11,2% голосов, или вдвое меньше, чем на первых «европейских» выборах 1979 года. Численность партии в период между ее XXIV и XXV съездами сократилась на 100 тыс. членов, упала активность низовых партийных организаций.
Самокритично подойдя к оценке своей деятельности, ФКП сохранила верность революционным классовым и интернационалистским позициям, четко размежевалась с Социалистической партией, дала отпор тем элементам в своих рядах, которые под прикрытием призывов к «обновлению» толкали партию на путь социал-демократизации. XXV съезд ФКП дал оценку не только участию партии в правительстве, но и почти 25-летнему периоду осуществления стратегии единства левых сил. Было признано, что при верности общей линии тактика «единства любой ценой» была ошибочной. Социалистическая партия, как отметил съезд, никогда не шла дальше «верхушечного соглашения» с коммунистами85. «Левый эксперимент» показал, что политика социалистов в период пребывания у власти была основана не на опоре на рабочее и массовое демократическое движение, а на социальном маневрировании и компромиссах с капиталом. На выборах в Национальное собрание 16 марта 1986 г., впервые после многих лет проводившихся по пропорциональной системе, коалиция ОПР и СФД и других правых группировок, не считая Национального фронта, получила 44,5% голосов. За Социалистическую партию, выступавшую в блоке с левыми радикалами, было подано 32%, за ФКП — 9,8% голосов86. Готовясь к реваншу, буржуазные партии играли преимущественно на падении авторитета социалистов, а не на привлекательности своих лозунгов. Сползание социалистов на социал-демократические позиции было использовано центристскими и правыми партиями и буржуазными средствами массовой информации для дискредитации «французского социализма» в его реформистском толковании. Результаты выборов свидетельствовали о росте аполитизма в настроениях избирателей. Большинство их считало, что экономический кризис является фатальным, что политика «жесткой экономии» неизбежна и что левой альтернативы в данный момент не существует. К тому же правление социалистов привело к определенному стиранию в массовом сознании различий между правыми и левыми.
На XXVI съезде ФКП, состоявшемся в декабре 1987 г., было отмечено, что поворот вправо остается политической реальностью во Франции. Это связано с широко распространенным представлением, что ему нет альтернативы в условиях низкой экономической конъюнктуры. Однако, как отметил Ж. Марше, коммунисты не считают, что «Социалистическая партия является правой партией. Избиратели и активисты-социалисты не относятся к правому лагерю. Многие из них продолжают разделять прогрессивные взгляды и вместе с коммунистами испытывают неприязнь к правым и крайне правым. Руководители социалистов учитывают эту устойчивую реальность»87. На съезде ФКП подтвердила цель — создание нового объединения народного большинства. Социальная база для этого объективно имеется. Необходим лишь сдвиг в общественном сознании, который привел бы к политическим соглашениям. «Справедливость, свобода, мир — путь к будущему для Франции» — так был назван отчетный доклад ЦК на съезде. Таковы и основные идеи программы ФКП к предстоящим президентским выборам, с которой выступает ее кандидат А. Лажуани. Программа включает три основных раздела. В первом изложены конкретные предложения ФКП, касающиеся борьбы с переживаемым страной серьезным финансово-экономическим кризисом и безработицей, за повышение жизненного уровня трудящихся. Во втором подчеркивается необходимость защиты и расширения прав человека и неотъемлемых свобод, в том числе профсоюзных свобод и прав трудящихся на предприятиях. Третий содержит требования уничтожения ядерного оружия к 2000 г., продолжения процесса разоружения, упрочения международной безопасности. В нем отмечается историческое значение советско-американского Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Примечания:
1 См.: Бунин И. М. Франция — трудные перемены. — Рабочий класс и современный мир, 1983, N 3; его же. Общественно-политическая борьба в современной Франции (К итогам «второго этапа» деятельности правительства социалистов). — Там же, 1985, N 2; Великовский С. И. Социалистическая партия и профсоюзы рабочих во Франции. — Там же, 1983, N 4; Арсеньев Э. А. Франция под знаком перемен. М. 1984.
2 Carrez G., Chaban-Delmas J. Pour une intervention publique liberale. P. 1983, p. 101; Gauche: premier bilan. P. 1985, p. 6.
3 L’Humanite, 27.XI.1981; Gauche: premier bilan, p. 45.
4 L’Humanite, 14.II.1981.
5 Mermet G. Francoscopie. — Librairie Larousse, 1986, p. 249.
6 Projet socialiste pour la France des annees 80. P. 1981, pp. 130 — 132, 172 — 179.
7 L’Humanite, 24.VI.1981.
8 Cardoze M. Nouveau voyage a l?interieure du P. C. F. P. 1986, p. 43.
9 Правда, 24.IX.1984.
10 Gauche: premier bilan, p. 184.
11 Bauchard Ph. La guerre des deux roses. P. 1986, pp. 44, 53.
12 Bilan economique et social 1982. Craquements. Supplement aux dossiers et documents du «Monde». P. 1983, p. 54.
13 XXV съезд Французской коммунистической партии (Сент-Уэн, 6 — 10 февраля 1985 года). М. 1985, с. 16.
14 L’Humanite, 25.XI.1986.
15 Беллон Б. Финансовый капитал и промышленность во Франции. М. 1983, с. 221.
16 Le Monde, 3.II.1982.
17 Cahiers du communisme, 1984, N 11, p. 37.
18 L’Humanite, 24.VI.1983.
19 Economie et polilique, 1981, N 9, p. 16.
20 Policies and Politics in Western Europe. Lnd., 1984, pp. 74 — 75.
21 Barre R. Reflexions pour demain. P. 1984, pp. 74, 75.
22 L’Humanite, 7.VIII.1981.
23 Sellier F. La confrontation sociale en France (1936 — 1981). P. 1984, pp. 161 — 162.
24 Bauchard Ph. Op. cit., p. 82.
25 Ibid., p. 83.
26 L’Humanite, 18.XII.1982; 12.I.1983.
27 Bauchard Ph. Op. cit., p. 82.
28 Le Point, 9.II.1987.
29 Bauchrd Ph. Op. cit., p. 83.
30 Арсеньев Э. А. Ук. соч., с. 83.
31 Nouvelle revue socialiste, novembre — decembre 1984, N 72, pp. 54 — 56.
32 Мировая экономика и международные отношения, 1982, N 4, с. 89, 90.
33 Bauchard Ph. Op. cit., p. 29.
34 L’Humanite, 19.VII.1984; Gauche: premier bilan, pp. 60, 64.
35 L’Humanite, 19.VII.1984.
36 Ibid., 27.VI.1981.
37 Cahiers du communisme, 1982, N 9, p. 14.
38 L’Humanite, 10.III.1984.
39 Ibid., 29.IV.1983: Правда, 9.VIII.1983.
40 Faire, 1978, N 31, p. 42.
41 Chapuis B. Le Moulag. P. 1983, p. 51.
42 Duhamel A. La republique de Monsieur Mitterrand. P. 1982, p. 116.
43 L?Express, 22.I.1982, p. 42; Continuity and Change in France. Lnd. 1984, p. 69.
44 L’Humanite, 11.VIII.1984.
45 Gauche: premier bilan, p. 115.
46 L’Humanite, 19.III.1986.
47 Bauchard Ph. Op. cit., p. 26; Herzog Ph. Et divers. Un chemin pour sortir de la crise. P. 1985, p. 27.
48 Cahiers du communisme, 1985, N 9, p. 16; L’Humanite, 26.I.1983; Le Nouvel economiste, hors serie, decembre 1981, p. 39.
49 L’Humanite, 23.I.1986.
50 L?Annee politique, 1983, p. 11.
51 Simonnot Ph. Le grand bluff economique des socialistes. P. 1982, p. 54.
52 Barre R. Op. cit., p. 98.
53 Ibid., p. 32.
54 Cardoze M. Op. cit., p. 199.
55 Bauchard Ph. Op. cit., p. 38.
56 L’Humanite, 12.V.1983.
57 XXIV съезд Французской коммунистической партии (Сент-Уэн, 3 — 7 февраля 1982 г.). М. 1982, с. 20 — 21.
58 L’Humanite, 4.III.1982.
59 Sinclair Ph. Les Idees de mars 1986; que choisir? P. 1985, p. 22.
60 Mermet G. Op. cit., p. 303; L’Humanite, 19.X.1983.
61 Рабочий класс и современный мир, 1983, N 3, с. 50; De Closets F. Toujours plus! P. 1982, p. 104.
62 Macciocchi M. -A. De la France. P. 1979, p. 31.
63 L’Humanite, 9.III.1984; 20.V.1985.
64 Ibid., 5.VII.1982.
65 Gauche: premier bilan, p. 76; Mourral L Vous dites: ecole? La France repond; liberte. P. 1984, p. 14.
66 Brisson J. -F. Et si s?etait eux… Librairie Seguier. 1985, p. 286.
67 L’Humanite-Dimanche, 24.VII.1984.
68 Bauchard Ph. Op. cit., p. 286.
69 L’Humanite, 27.IV., 9.IX.1985.
70 Bauchard Ph. Op. cit., p. 180.
71 L’Humanite, 4.IX.1985.
72 Bauchard Ph. Op. cit., p. 201.
73 Colli J. -C. Liberez regalite. P. 1982, p. 52.
74 Le Point, 10.X.1983, p. 22.
75 L?Annee politique, 1983, p. 66.
76 L’Humanite, 31.I.1986.
77 Ibid., 19.VI.1984
78 Mermet G. Francoscropie. — Librairie Larousse, 1986, p. 192.
79 Ibid., p. 60.
80 L’Humanite, 14.XII.1983.
81 Ibid., 13.XII.1982.
82 Economie et politique, 1984. N 1, p. 3.
83 L’Humanite, 3.VI.1985.
84 Ibid., 31.I.1986.
85 25-e congres du Parti comrnuniste francais (Fevrier 1985). Cahiers du communisme, 1985, N 3 — 4, pp. 33 — 34.
86 L’Humanite, 26.III.1986.
87 Ibid., 3.XII.1987.
Источник: «Вопросы истории», 1988, №3.