В связи со столетием революций 1917 года я часто обращался к книгам и статьям советского историка Виталия Ивановича Старцева, некоторые книги его я лично отсканировал и ввел, таким образом, в сетевую жизнь. Чем и горжусь немножко.
Характерно, что даже современные западные историки отмечают, что работы Виталия Ивановича нисколько не потеряли своей ценности.
Но вот эту историю я узнал совсем недавно. И она очень хорошо показывает сучье время, которое наступило в России после падения Советской власти.
«В 2002 г. вышла крупная коллективная монография «Драма российской истории: большевики и революция». Она была издана под эгидой Фонда А. Н. Яковлева, бывшего идеолога ЦК КПСС, который резко поменял свои прежние взгляды. В обращении к читателю А. Н. Яковлев говорил о необходимости избавить людей от «химер, навязанных обществу коммунистической идеологией», о том, что большевики избрали «больной вариант исторического развития» через классовую борьбу, «физическое подавление» оппонентов. Он утверждал, что Февральскую и Октябрьскую революцию «осуществило политизированное меньшинство при пассивной позиции основных масс народа», что большевики опирались на маргиналов и люмпенов и совершили не социалистическую революцию, а контрреволюцию, закрыв путь к демократии, открытый Февралем.
Глава по истории Февральской и Октябрьской революциям в этой монографии была написана В. И. Старцевым незадолго до смерти. Он изложил историю 1917 г. исключительно в фактологическом ключе, опираясь на свои работы, созданные в советский период. Тем не менее, эта фактология сама по себе показывала несостоятельность позиции А. Н. Яковлева. Рассказ В. И. Старцева об истории Февраля доказывал, что именно царь сделал все, чтобы разразилась революция, «отказываясь от компромисса» и «усиливая репрессии», а после начала стихийного протеста против нехватки хлеба именно царь приказал стрелять в безоружных демонстрантов. В результате вспыхнуло восстание, и царь не нашел сил, чтобы его подавить, а революция получила мгновенную поддержку по всей стране. Иными словами, ни о каком меньшинстве и пассивной позиции основных масс в Февральской революции говорить не приходится. Описывая историю прихода большевиков к власти, Старцев показал, что Временное правительство могло остановить их марш в любой момент, издав декреты о земле и мире. Однако оно этого не делало, и большевики взяли власть как партия, которая осуществила то, чего требовало большинство населения страны. По ходу изложения событий автор не выражал прямой симпатии к большевикам, но и не осуждал их. Его позицию можно суммировать так: я изложил факты, и пусть читатель сам делает выводы.
Однако в конце главы появились жесткие выводы, которые сделаны совсем в другом ключе и не вытекают из текста. Подробно цитируются оценки Октября, данные противниками большевиков, а затем делается вывод о том, что «за фасадом советской власти скрывалась жесточайшая партийная диктатура». Все те идеи, которыми ранее Старцев в своих статьях объяснял проблему насилия и диктатуры в истории русской революции, в тексте главы отсутствовали. Такая нетипичная для В. И. Старцева односторонность вызывает у меня сомнения в полной аутентичности текста. Не могу утверждать, но не могу и исключить того, что с текстом была проведена редакторская работа уже после смерти автора. Тем более от его коллег, которые были знакомы с рукописью Виталия Ивановича, знаю, что этого не было у него написано.
Не просто быть историком в России».
В.В.Калашников, из коллективного сборника 2016 года «Политическая история России XX века», посвященного памяти В.И.Старцева
«…что этого не было у него написано»!
Я тоже, еще когда читал сборник «Драма российской истории: большевики и революция» — и я же его тоже отсканировал и выложил на rabkrin.org, обратил внимание на то, что статья Старцева в ней как бы состоит из двух разных частей, или написана двумя разными людьми.
Так что нисколько не сомневаюсь в фальсификации, допущенной казенными, теперь уже ельциновскими «учеными» под руководством ренегата Яковлева.