О документах Левой оппозиции начала 30-х годов, найденных на Южном Урале.
В начале 2018 г. ГУФСИН России по Челябинской области сообщило, что во время ремонта в Верхнеуральской тюрьме в камере № 312 под досками пола был обнаружен тайник, в котором находились документы, датируемые 1932-1933 годами. Из Верхнеуральска документы передали в Челябинск, где они оказались доступны для изучения. Данный комплекс источников получил наименование «Тетради Верхнеуральского политического изолятора».
Распространение проектов по собиранию архивов устной истории и дневников, публикации писем и других эгодокументов, интерес к исторической памяти как к своего рода альтернативе академической историографии, основанной на официальных документах — все это свидетельствует о переоценке отношения к архивному свидетельству как важнейшему условию объективной реконструкции прошлого. В этом новом контексте случайные находки типа ТВПИ вызывают интерес уже просто потому, что сегодня такие архивные сенсации — большая редкость. Но ждем ли мы от них каких-то откровений по сравнению с тем, что нам у же известно благодаря архивной революции 1990-х годов?
ТВПИ напоминают о том, что представления «тоталитарной школы» о всепроникающем полицейском контроле государства не отражали того факта, что даже в сталинском СССР многие люди продолжали мыслить и порой действовать вопреки установкам режима. ТВПИ также свидетельствуют о том, что деятельность левой оппозиции на рубеже 1920-1930-х гг. все еще не до конца изучена. Это связано в том числе с устоявшимся стереотипом о разгроме после 1927 г. сторонников Троцкого в СССР и, соответственно, переносом внимания исследователей на его деятельность за рубежом.
Ряд современных исследователей, как на всероссийском, так и на региональном материале, оспаривают эту точку зрения и аргументированно показывают, что деятельность левой оппозиции продолжалась на нелегальных условиях, в том числе и в местах заключения [Brouï; Гусев, Троцкистская оппозиция; Шабалин; Вакуленко]. Но до недавнего времени данные о деятельности левой оппозиции внутри СССР в 1930-е гг. были прежде всего косвенными: материалы в «Бюллетене оппозиции», мемуары, например, книга известного югославского коммуниста Анте Цилига [Ciliga], который с 1930 по 1935 гг. находился в различных политизоляторах. Можно сделать предположение, что ряд источников о деятельности левой оппозиции в подполье сохранился в ведомственных архивах, но большинство исследователей не имеют к ним доступа.
Как отмечает Алексей Гусев, Верхнеуральский политический изолятор, наряду с Ярославским и Суздальским, являлись центрами идейной жизни оппозиции после ее разгрома репрессивными органами. Опираясь на воспоминания Анте Цилига, который прибыл в Верхнеуральский политический изолятор в 1930 г., Гусев сообщает об издании в изоляторе журнала «Большевик-Ленинец». Вот как Цилига описывает журнал: «Какое разнообразие мнений было представлено здесь, какая свобода в каждой статье! Какая страстность и открытость в рассмотрении не только теоретических и абстрактных проблем, но и самых актуальнейших вопросов! Возможно ли еще реформировать систему мирными средствами или же требуется вооруженное восстание, новая революция? Сознательным или бессознательным предателем является Сталин? Его политика — это реакция или контрреволюция? Возможно ли устранить его при помощи простого смещения руководящей элиты или же необходима самая настоящая революция? Все статьи писались с абсолютной свободой, без каких бы то ни было умалчиваний, их авторы расставляли все точки над i, подписываясь — о, ужас! — своими полными именами» [Гусев, Сталинизм глазами троцкистов, с. 14]. Но если раньше исследователи только строили предположения о содержании этих публикаций, то находки ТВПИ позволяют получить доступ к первоисточникам.
Хронологически документы были созданы в 1932-1933 гг.; возможно, ТВПИ являются частью более обширного фонда документов, но ранние тексты или не сохранились, или еще не обнаружены. Поскольку находка в Верхнеуральске была сделана случайно во время ремонта камеры, есть вероятность, что будут найдены и другие тетради.
Описывая данный комплекс текстов, необходимо отметить, что по причине специфических условий хранения часть тетрадей оказалась сильно поврежденной, поэтому на данный момент невозможно точно определить количество отдельных текстов. Предварительно можно говорить о 30-35 отдельных документах, состояние 27 из них позволяет уверенно определить их и работать с ними. Из них можно выделить подкорпус текстов, которые сами авторы обозначали как «Кризис революции и задачи пролетариата» (КРЗП). Это одиннадцать отдельных тетрадей, две из которых утеряны, но их название и примерное содержание можно установить из перечня всех документов. Таким образом, в подкорпус «Кризис революции и задачи пролетариата» входят следующие тексты: I. Стратегическая линия пролетарской революции; II. Эволюция классовых отношений в СССР; III. Мировое положение и Коминтерн; IV. Гос. хозяйство и перспективы его развития; V. Положение рабочего класса; VI. Сельское хозяйство; VII. Эволюция советского государства и опасность бонапартизма; VIII. Партия; IX. Тактика и задачи ленинской оппозиции; X. Программа практических предложений; XI. Заключение. Против оппортунизма! За революционную теорию и практику Маркса-Ленина!
Данный подкорпус текстов является центральным в рамках «Тетрадей Верхнеуральского политического изолятора», поскольку представляет собой программу «большевиков-ленинцев», в которой они излагают собственный взгляд на основные аспекты политики в стране и в мире. Сам этот факт показывает, что, даже находясь в заключении в 1932 г., представители левой оппозиции не считали свое положение безнадежным и видели некоторые перспективы в продолжении политической борьбы со сталинизмом.
До обнаружения ТВПИ представления об альтернативных путях развития СССР, которые разрабатывали представители левой оппозиции, можно было обнаружить в материалах Льва Троцкого и связанных с ним изданиях, прежде всего в «Бюллетене оппозиции». Необходимо упомянуть, что в некоторых выпусках этого издания есть информация и из Верхнеуральского политического изолятора, что свидетельствует о возможности коммуникации между заключенными и эмигрантами.
Базовой идеей, исходя из которой большевики-ленинцы строили свою программу, была концепция перманентной революции. Эта теория была актуализирована Львом Троцким, который в 1929 г. написал книгу «Перманентная революция», сама работа увидела свет в 1930 г. Автор, полемизируя с критиками, концептуализирует данную теорию и выступает против сталинского режима, обозначая его как национал-социализм. Опираясь на работу Льва Троцкого, а также активно цитируя Владимира Ленина, представители левой оппозиции Верхнеуральского политического изолятора отмечают, что даже после социалистической революции в России страна продолжает существовать в рамках мирового разделения труда. Исходя из этого они считают, что концепция построения социализма в одной отдельной взятой стране, которая утвердилась в СССР после внутрипартийной борьбы 1920-х гг., ошибочна, поскольку невозможно обеспечить национальные потребности в рамках закрытой и замкнутой системы. Также для большевиков-ленинцев была важна идея о невозможности разграничения внутренней и внешней политики. Они считали, что развитие классовой борьбы внутри страны тесно связано с общим ходом международной классовой борьбы. Поэтому в изолированной стране будут накапливаться противоречия, которые в итоге приведут ее к гибели. То есть целью социалистического государства должно быть не экономическое соревнование с капиталистическими государствами, а борьба с мировой буржуазией. Необходимо не замыкаться в рамках одной страны, а выводить диктатуру пролетариата на международный уровень.
В этом контексте интерес представляет восприятие левой оппозицией колхозного строя. По мнению «большевиков-ленинцев», сталинское руководство, вместо того, чтобы решать проблемы деревни, загнало их в колхозную систему, априорно определив ее как социалистическую. Если официальные взгляды на колхозы отличало стремление ликвидировать социальное расслоение деревни и кулачество как класс, то в документах ТВПИ прослеживается мысль, что колхозы являются прикрытием для капиталистических тенденций, в рамках которых бедняки эксплуатируется зажиточными колхозниками. Такое положение «большевики-ленинцы» связывают с тем, что «сталинский централизм» нуждается в социальной опоре, но в рабочем классе она найдена не была, а с кулаками велась борьба. Таким образом, с точки зрения левой оппозиции, «сталинский централизм», создавая колхозы, стремился заручиться поддержкой крестьянского середняка.
По мнению «большевиков-ленинцев», опора на колхозного середняка связана с тем, что интересы бюрократии и рабочего класса расходятся между собой. Теория построения социализма в одной стране идет навстречу социальным потребностям советской бюрократии, становящейся все более консервативной в своих стремлениях к национальному режиму и требующей окончательного освящения совершившейся революции. Это интересная мысль, поскольку она предполагает наличие нескольких моделей восприятия Октябрьской революции. Линия, которая была реализована в СССР, предполагала формирование «мифа основания», где Революции отводилось центральное место, поскольку она начинала новую, подлинную историю. Но при таком подходе предполагалось, что Революция является завершенным процессом, фундаментом, на котором возводится новое советское общество. Альтернативный взгляд «большевиков-ленинцев» заключался в том, что Революция не может быть закончена до окончательной победы. В таком случае превращение революции в миф есть поражение революции и отказ от дальнейшей борьбы. В таком восприятии образ Революции из символа освобождения превращается в орудие контроля со стороны политической бюрократии.
Что же в таком случае предлагали «большевики-ленинцы» для выхода из кризиса? В 1932 г. они видели два пути развития советского государства. В одном варианте они предполагали, что в СССР произойдет буржуазная реставрация, инструментом которой будет насильственный переворот. Правда, неясно, кто, по мнению левой оппозиции, будет инициатором этого переворота — переродившаяся советская бюрократия, которая таким образом стремится закрепить свое доминирующее положение, или остатки буржуазии, которые, воспользовавшись ситуацией, смогут взять реванш. Но причиной этого переворота будет потеря советской властью поддержки населения.
Второй сценарий развития предполагал восстановление в полном объеме диктатуры пролетариата. Таким образом, позиция «большевиков-ленинцев» фиксировала кризис идеи диктатуры пролетариата, который мог завершиться или полной потерей власти со стороны рабочего класса, или восстановлением принципов первых лет советской власти. Важно отметить, что борьба за восстановление диктатуры пролетариата описывается как политическая. То есть главным средством должны были стать реформы и очищение, а не насильственный захват власти и смещение руководства страны.
Политические изменения должны были привести и к преобразованиям экономической сферы. «Большевики-ленинцы» считали, что для сохранения советской власти необходимо восстановить доверие крестьян к государству, которое было подорвано авантюризмом в промышленности и сельском хозяйстве. Государственная экономика должна не только базироваться на развитой промышленности, но и играть роль смычки между городом и деревней. При этом развитие и сельского хозяйства, и промышленности должно находиться в равновесии. Признавая ведущую роль государства как регулятора, они тем не менее считали, что при наличии планового регулирования необходимо использовать и рыночные механизмы. Так в 1932 г. «большевики-ленинцы» противопоставляли сталинской политике форсированной индустриализации и коллективизации вариант возврата к НЭП. Возможно, не в полном объеме, но НЭП представлялась им тем путем, который позволит сохранить единство рабочих и крестьян. Такая точка зрения показывает, что взгляд на представителей левой оппозиции как на сторонников масштабной и радикальной индустриализации во многом является стереотипным. Важно отметить, что возврат НЭП предполагал только экономическую составляющую, рыночные методы должны были находиться под строгим контролем пролетариата. Именно партия и пролетариат должны решать, где проходят границы рыночных отношений. В такой ситуации крестьяне, являясь субъектами экономических отношений, в поле политики воспринимались только как объекты.
В этой ситуации сталинский централизм, по мнению «большевиков-ленинцев», борясь с левой оппозицией, помогал буржуазии приблизить реванш. Ситуацию в стране «большевики-ленинцы» по-прежнему видели как арену борьбы между пролетариатом и буржуазией. В этом ракурсе главную угрозу представляла не сталинская система: судя по имеющимся документам, они не видели долгосрочной перспективы для режима личной власти Сталина, хотя и воспринимали его как некий общемировой тренд. Основную угрозу они видели в буржуазном термидоре, для которого национал-социализм прокладывал путь.
Анализ позиции «большевиков-ленинцев» по ключевым вопросам развития страны ставит важный вопрос: каким образом находившиеся в заключении авторы ТВПИ планировали начать реформирование советской системы и тем самым предотвратить реванш буржуазии? Что, в свою очередь, заставляет задуматься о том, для кого предназначались эти тексты. Воспринимали ли «большевики-ленинцы» себя подобием революционеров начала XX в., которые, сидя в тюрьмах, строили планы свержения царизма? Насколько они верили в возможность реализации собственных планов? Представляется, что можно выявить две мотивации создания ТВПИ. С одной стороны, они играли роль «точки сборки» идентичности части заключенных Верхнеуральского политического изолятора. Находясь в заключении, в условиях политического поражения, эти люди таким образом поддерживали себя в рамках определенной группы, которая не просто стремится к физическому выживанию в заключении, но видит более значимую причину своего существования. Можно рассматривать работу над созданием ТВПИ как инструмент преодоления экзистенциального кризиса оппозиции. С другой стороны, многие из заключенных имели опыт нахождения в царских тюрьмах. Кроме того, относительная мягкость по отношению к политическим противникам в начале 1930-х гг. позволяла «большевикам-ленинцам» рассчитывать, что их политическая программа в условиях кризиса как внутри страны, так и за ее пределами станет актуальной и послужит основой для возвращения к диктатуре пролетариата и строительству подлинного социализма.
Литература:
Вакуленко А. А. Политическая публицистика коммунистической оппозиции: 1929- 1941 гг.: дисс… канд. ист. наук. Тюмень. 2009.
Гусев А. В. Сталинизм глазами троцкистов: дискуссии о характере сталинского режима в среде левой коммунистической оппозиции в конце 1920-х — 1930-е гг. // Политические и социальные аспекты истории сталинизма. Новые факты и интерпретации. Москва, 2015. С. 7-17.
Гусев А. В. Троцкистская оппозиция в конце 20-х — начале 30-х годов: дисс… канд. ист. наук. Москва, 1996.
Шабалин В. В. Пейзаж после битвы. Из истории левой оппозиции на Урале. Пермь, 2003.
Brouï Pierre. Party Opposition to Stalin (1930-1932) and the First Moscow Trial 11 John W. Strong (Ed.). Essays on Revolutionary Culture and Stalinism. Slavica Publishers, 1990. P. 98-111.
CiligaAnté. Dix ans au pays du mensongedéconcertant / Anté Ciliga. Paris, 1977.
Источник: «Советский проект. 1917-1930-е гг.: этапы и механизмы реализации», 2018.
