Христиан Раковский о меньшевиках.
Тут уделил некоторое время этой партии, игравшей весьма большую роль в событиях русской Революции, и хочу сказать, что мое мнение к этим товарищам совпадает с мнением Христиана Георгиевича. Хотя я и не забываю, как жизнь самого товарища Раковского спустя 21 года закончилась.
Итак:
«Процесс киевских меньшевиков, отчет о котором найдет читатель дальше, имел целью раскрыть перед рабочим классом еще раз ту двуличную и предательскую роль, которую меньшевики играли все время по отношению к пролетарской революции. Из оглашенных на заседаниях революционного трибунала документов видно, в каких добрососедских отношениях находились меньшевики по отношению к власти Деникина после отступления Красной армии из Киева. С другой стороны, социалистический журнал «Мысль», издававшийся в Харькове меньшевиком Саном, бежавшим при отступлении деникивцев из Харькова в Грузию, приветствует в лице добровольческой армии «возродителей России». В то же самое время киевские меньшевики, где находятся члены украинского Центрального комитета меньшевиков и один член всероссийского Центрального комитета партии, входят в городскую управу, завязывают связи с деникинскими полицеймейстерами и испрашивают субсидии на Центральное бюро профессиональных союзов, которое является фактически Центральным бюро меньшевиков. Одновременно с этим они дают знать о себе за границу, отправляя всем рабочим призыв, порочащий Советскую власть.
Меньшевики являются необходимым аксесуаром в государстве Деникина; они составляют «легальную оппозицию его величества», подобно кадетам и октябристам во время Государственной Думы. Как правильно замечает тов. Бардин в своей обвинительной речи, их присутствие в государственных учреждениях Деникина, их легальное существование давало Деникину право говорить Европе, что совданная им сатрапия имеет все признаки европейского буржуазного государства. Если Ллойд-Джордж имел Гендерсона, а Клемансо — Альберта Тома, то Деникин тоже имел своих легальных «социалистов» — меньшевиков.
На самом деле, главный вопрос, который себе ставит каждый рабочий, заключается в следующем : Почему меньшевики после ухода красных остались в Киеве, как легальная и открытая организация? По отношению к этому главному фактору те или иные отдельные действия меньшевиков, оставшихся в Киеве, являются лишь подробностью, зависящей от множества иных обстоятельств. Несомненно, то обстоятельство, что Красная армия все время находилась в нескольких десятках верст от Киева, на реке Ирпень, и что она уже pаз в начале октября 1919 года в течение трех дней была в самом Киеве, это обстоятельство не давало возможности меньшевикам доказать белогвардейцам все свои добрососедские чувства. Если одним глазом они смотрели в сторону деникинсках дум и управ, другим они должны были смотреть по направлению Житомирского шоссе, откуда в любую минуту в Киеве могли появиться красные таращанцы и богунцы.
Почему меньшевики остались в Киеве при Деникине?
Если военнослужащие добровольно остаются в местности, занимаемой противником, по законам военного времени буржуазных государств они объявляются изменниками и судятся военным судом. Разве то, что буржуазный класс считает с точки врения своей самообороны преступлением, является добродетелью с точки зрения самообороны рабочего класса? Разве рабочий класс и рабочая революция не имеет права прибегать к таким же мерам самообороны, к каким прибегает буржуазия для сохранения своей власти?
Конечно, да. Для всякого, проникнутого революционным чувством, ясно, что солдат революции, который не следует за своими товарищами, а покидает их ряды и остается в расположении противника, есть предатель и изменник рабочего класса.
Но здесь можно справедливо заметить, что субъективно меньшевики вправе не считать себя изменниками, потому что они не были и солдатами пролетарской революции. В борьбе, которую рабочий класс России и Украины ведет против капиталистов и помещиков не только бывшей Российской империи, но и всего мира, меньшевики являются или врагами рабочего класса или, в лучшем случае, нейтральными. Но и в этом последнем случае рабочий класс вправе им сказать: «Кто не со мной, тот против меня».
Оставаясь в Киеве, меньшевики выполняли свою историческую миссию тушителей революционного пожара. Характерна мотивировка, которой они обосновали свою просьбу об издании газеты. Они просили деникинское правительство разрешить им газету, «потому что, не имея своего органа, рабочие поддаются всяким слухам». Таким образом, меньшевистская газета должна была играть роль успокаивающей, убаюкивающей, укрепляющей устои деникинщины.
Меньшевики, конечно, возмущаются до глубины души, когда их называют контрреволюционерами. Они хотели бы быть в добрососедских отношениях с деникинщиной и в то же самое время оставаться с незапятнаной революционной репутацией.
Но в этом отношении никто не в состоянии им помочь. Они разделяют судьбу всех промежуточных партий, равделяют судьбу вечного «болота», судьбу Жиронды. В тяжелой и решительной борьбе, которую ведет теперь пролетариат за свое освобождение, он должен беспощадно бороться не только с явными врагами, но должен также без всяких колебаний отбросить от себя и заклеймить, как предателей, и те нерешительные элементы, которые отклоняют его от революционной борьбы и ведут его в дебри соглашательства, предательства и контрреволюции».
X. Раковский.
Декабрь, 1920.
(Из предисловия к книге «Партия меньшевиков и деникинщина. Процесс киевских меньшевиков 21-22 марта 1920 года». Издательство «Красная Новь», Главполитпросвет, 1923).