В ночь с 12 на 13 июня 1918 года группой пермских большевиков были похищены и убиты в окрестностях города Перми бывший великий князь Михаил Александрович Романов, младший брат императора Николая II, и его секретарь Николай Николаевич Джонсон.
Великий князь Михаил Александрович родился в Санкт-Петербурге 22 ноября (4 декабря) 1878 года. Он был четвёртым сыном императора Александра III и его жены императрицы Марии Фёдоровны. В 1899-1904 годах, с момента смерти великого князя Георгия Александровича и до рождения у Николая II сына Алексея являлся наследником Российского престола. Николай II рассматривал брата как возможного регента при малолетнем сыне в случае своей смерти.
I. Расстрел Михаила Романова
На страницах печати все чаще появляются работы, посвященные судьбе царской семьи1 . Однако в них, как правило, содержатся отрывочные, порой противоречивые сведения о расстреле великого князя Михаила Александровича (1878 — 1918), последнего представителя династии Романовых на российском престоле, если считать временем его «правления» неполные сутки — с 3 на 4 марта 1917 года. Многие газеты, включая «Известия Пермского окружного исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и армейских депутатов», 15 июня 1918 г. поместили сообщение «Похищение Михаила Романова»: «В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени в Королёвские номера, где проживал Михаил Романов, явилось трое неизвестных в солдатской форме, вооруженных. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарем Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской. Вызванные по телефону члены Чрезвычайного Комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, повеем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский областной Совет. Производятся энергичные розыски».
Это сообщение породило ряд предположений, в том числе о «спасении» Михаила. Сторонники монархии полагали, что поскольку Учредительное собрание перестало существовать, а новое собрать практически невозможно, манифест Михаила об отказе от престола (ставившего свое возможное согласие принять престол в зависимость от решения Учредительного собрания) утратил силу. Распространению этой версии способствовали и такие газетные публикации: «Москва. 21 июня. «Нашей Родине» сообщают из Вятки: «Здесь распространились слухи, что бывший великий князь Михаил Романов находится в Омске и принял главенство над сибирскими повстанцами. Им якобы издан манифест к народу с призывом к свержению Советской власти и обещанием созвать Земские Соборы для решения вопроса, какая власть необходима России»2 . Однако надежды монархистов сделать Михаила знаменем белогвардейского движения оказались тщетными.
Другая версия, имеющая хождение до сего времени, основывается на материалах следствия по делу расстрела семьи Романовых, которые опубликовал колчаковский следователь Н. А. Соколов. Он пришел к выводу: «Данными моей агентуры установлено, что великий князь вместе с Джонсоном был увезен пермскими чекистами в соседний с Пермью Мотовилихинский завод, где они оба и были убиты. Их тела были там же, видимо, сожжены»3 . Наконец, приведем еще одну версию, известную читателям благодаря очеркам М. К. Касвинова «Двадцать три ступени вниз». Впервые она была изложена в работе члена Екатеринбургского облисполкома, участника гражданской войны на Урале М. П. Быкова, который рассказал, что под влиянием требований рабочих Перми и Мотовилихи о расстреле Михаила образовалась тайная группа, поставившая себе целью убить его. В нее входили председатель Мотовилихинского Совета Г. И. Мясников, рабочие А. Марков, В. Иванченко, Н. Жужгов и И. Колпащиков. Группа эта не была связана ни с партийными, ни с советскими организациями и действовала тайно, на «собственный страх и риск».
В ночь с 12 на 13 июня эта группа явилась с подложными документами Губчека в гостиницу. Михаил спал. Его разбудили и предъявили документ о срочном выезде из Перми. Он отнесся к этому недоверчиво, отказался следовать за пришедшими и потребовал вызвать врача и председателя Чрезвычайной комиссии Малкова. Тогда пришедшие объявили, что они увезут его силой. Джонсон сказал, что последует за «своим господином». Хотя Джонсон в планы группы не входил, однако чтобы не задерживаться в номерах, решено было взять и его. Обоих арестованных посадили в заранее приготовленные фаэтоны и повезли по тракту в сторону Мотовилихи. Проехав керосиновые склады Нобеля, в 6 верстах от Мотовилихи свернули в лес направо, где и расстреляли Михаила. После этого, чтобы скрыть следы, один из участников сообщил по телефону в милицию и Губчека, что ночью в «Королёвские номера» явились какие-то неизвестные лица и увезли Михаила в сторону Сибирского тракта.
Это похищение оказалось полной неожиданностью для местных властей. Немедленно была организована погоня, которая, однако, направилась по ложному пути и никаких следов найти, конечно, не смогла. Вместе с тем были даны телеграммы в Петроград и по всем направлениям от Перми о побеге Михаила. Сначала Пермь была в неведении о подоплеке событий, и лишь спустя некоторое время из слухов, распространившихся «с низов», удалось узнать настоящее положение вещей. После проверки слухов и опроса предполагаемых участников расстрела выяснилось, что Михаил действительно погиб, о чем было сообщено в газетах. Надвинувшиеся вскоре военные события на Урале и расстрел царской семьи в Екатеринбурге ослабили внимание к смерти Михаила Романова4 .
Быков был в какой-то степени участником событий, поэтому его книгу можно считать источником. В ней он использовал не только периодику, но и некоторые белоэмигрантские издания, в его распоряжении были также архивные документы. Тем не менее автор неточно назвал некоторые фамилии участников расстрела Михаила, а также несколько изменил ход и последовательность событий. Представляет интерес упомянутый им факт публикации в газетах сообщения о расстреле Михаила. В одной из более ранних работ Быков так объясняет причину запоздалого сообщения: «Следует отметить то обстоятельство, что в официальных советских сообщениях своевременно не были опубликованы полные постановления о расстреле членов семьи Романовых. Было сообщено о расстреле лишь бывшего царя, а великие князья, по нашим сообщениям, или бежали, или были увезены — похищены неизвестно кем. То же самое было сообщено и о жене, сыне и дочерях Николая, которые будто бы были увезены в «надежное место»… Это дало возможность сторонникам монархии говорить о побегах некоторых членов семьи. Чтобы рассеять этот туман, уже зимой 1918 года Областной Совет опубликовал официальное сообщение о расстреле и Михаила Романова»5 . Однако и здесь Быков неточен. Поиски названного официального сообщения о расстреле Михаила Романова до сих пор не дали результатов. Удалось обнаружить только объявление о задержании пермскими чекистами в сентябре 1918 г. великого князя и Джонсона, которое в последний момент было снято из набора в пермских газетах (см. док. 4 и примечания).
Предлагаемая ниже подборка материалов позволяет восстановить истинный ход событий, показав их в восприятии представителей противоборствующих лагерей, Следует учитывать, что все источники в достаточной мере тенденциозны. Только сопоставление всех данных из архивных материалов, периодики и опубликованных работ дает ключ к объективности. Необходимо также представлять себе обстановку, в которой эти события происходили. После свержения самодержавия настойчиво выдвигались требования о заключении под стражу и предании суду Романовых. В памяти народных масс еще были свежи драматические события 1905 — 1907 гг., уцелевшие активнейшие участники которых оказались затем в первых рядах лиц, осуществлявших революционные преобразования. Первым крупным политическим процессом о монархическом заговоре против Советской России явился суд по делу В. М. Пуришкевича (в свое время руководителя «Союза русского народа») и 13 его сообщников, проходивший с 28 декабря 1917 г. по 3 января 1918 г. в Петрограде. Революционный трибунал приговорил Пуришкевича к «принудительным общественным работам при тюрьме сроком на четыре года условно; при условии, если в течение первого года свободы не проявит активной контрреволюционной деятельности, он освобождается от дальнейшего наказания»6 . Затем он был временно освобожден из заключения в связи с болезнью сына. Вскоре Пуришкевич опубликовал заявление, в котором, в частности, писал: «Не вхожу в подробности прений, касавшихся моего освобождения, оставляя на ответственности говоривших все, что ими было сказано обо мне. Скажу кратко: я не Рузский, не Гучков и не Шульгин, чтобы лягать отказавшегося от трона бывшего государя… И я менее чем кто-либо, способен быть «апологетом Советской власти»… Я остался тем же, кем был, само собой разумеется, не изменившись ни на йоту»7 . Несмотря на это, Пуришкевич был освобожден Советской властью по амнистии, после чего оказался на Юге в стане монархической контрреволюции.
Весной 1918 г. в РСФСР разразился тяжелый продовольственный и хозяйственный кризис. Закрывались предприятия, голодало население промышленных центров, был издан декрет о продовольственной диктатуре. Поднялись новые белогвардейские восстания; на Севере, Юге и Дальнем Востоке началась иностранная военная интервенция, 25 мая вспыхнул мятеж многотысячного чехословацкого корпуса, который был активно поддержан внутренней контрреволюцией. С 25 по 31 мая белочехи захватили десятки населенных пунктов, в том числе Челябинск, Мариинск, Нижнеудинск, Новониколаевск, Пензу, Томск. Непосредственная угроза нависла над столицей Урала Екатеринбургом, Тревожная обстановка складывалась и в Перми. В «Информационном листке Отдела местного управления НКВД РСФСР» сообщалось: «Пермь. 30 мая. В Совете 13 большевиков и 11 левых эсеров. В городе и на заводах Советская власть крепка, в волостях у крестьян — слаба. В губернии контрреволюционеров нет, за исключением Чердынского уезда, куда была послана карательная экспедиция. Против Дутова губернский Совет послал целый полк. В городе существует партийная организация большевиков. Меньшевики и правые эсеры ведут агитацию, но успеха не имеют»8 .
Белочехи и белогвардейцы вели наступление на Екатеринбург по двум направлениям: со стороны Челябинска и от Западноуральской железной дороги. В конце мая был образован Революционный штаб Уральской области, 2 июня Екатеринбургский РКП (б) объявил всеобщую партийную мобилизацию. Положение обострялось, и многие вопросы в то время решались Пермским и Екатеринбургским Советами автономно, по собственной инициативе. На это обстоятельство указывал в одном из документов бывший организатор Красной гвардии в Перми А. В. Марков: «В 1918 году со вступлением белогвардейских и колчаковских банд на Урал мы вместе с т. Малковым с разрешения местных партийных органов организовали похищение из номеров гостиницы Михаила Романова (брата Николая II) и расстреляли его, причем выполнение приговора было возложено на меня» (Архив Комиссии по установлению персональных пенсий при Совете Министров СССР, пенсионное дело П. И. Малкова N 11142/с, л. 8). Введение, подготовка документов к публикации и примечания И. А. МИРКИНОЙ и В. М. ХРУСТАЛЕВА.
ПРИМЕЧНИЯ:
1 В их числе: Иоффе Г. За последней чертой. Вымыслы и правда о конце династии Романовых. В кн.: Переписка на исторические темы: диалог ведет читатель. М. 1989; Рябов Г. «Принуждены вас расстрелять…». — Родина, 1989, NN 4 — 5; и др.
2 Голос Кунгурского Совета К., Р. и С. Д., Пермь, 6.VI.1918.
3 Соколов Н. А. Убийство царской семьи. Берлин. 1925, с, 266.
4 Быков П. М. Последние дни Романовых. Свердловск. 1926, с. 121 -122.
5 Быков П. Последние дни последнего царя. В кн.: Рабочая революция на Урале. Эпизоды и факты. Екатеринбург. 1921, с. 25 — 26.
6 Известия ВЦИК, 4.I.1918.
7 Новая жизнь, 21.IV. (4.V).1918.
8 Центральный государственный архив Октябрьской революции (ЦГАОР) СССР, ф. 393, оп. 4, д. 69, л. 101.
МИРКИНА Ирина Альбертовна — старший научный сотрудник Центрального государственного архива (ЦГА) РСФСР; ХРУСТАЛЕВ Владимир Михайлович — старший научный сотрудник ЦГАОР СССР, кандидат исторических наук.
N 1
ТЕЛЕГРАММА ПЕРМСКОЙ ЧК В СОВНАРКОМ О ПОХИЩЕНИИ МИХАИЛА РОМАНОВА1
13 июня 1918 г.
Москва. Совнарком. Чрезком. Петроградская коммуна Зиновьеву. Копия Екатеринбург Облсовдеп. Чрезком. Сегодня ночью неизвестными [в] солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры. Пермский Округ Чрезком.
ЦГАОР СССР, ф. 130, оп. 2, д. 1109, л. 30. Телеграфный бланк.
N 2
ПОКАЗАНИЯ ГОСПОДИНА КРУМНИСА (ЗАПИСАЛ Г. А. КОЗЛОВСКИЙ). «УБИЙСТВО ИМПЕРАТОРСКОЙ СЕМЬИ»2 .
Берлин, 10 декабря 1923 г.
В начале 1918 года я жил в Екатеринбурге и был свидетелем зверств большевистской власти. В начале мая месяца я узнал, что мое имя внесено в списки заложников, и я предпочел отправиться в Пермь, где я остановился в «Королёвских номерах» (хозяина гостиницы звали Королёвым), что на Сибирской улице, неподалеку от набережной реки Камы. Тут я узнал, что в этих номерах проживает великий князь Михаил Александрович со своим секретарем г. Джонсоном3 . Сначала я опасался остановиться здесь, ибо полагал, что пребывание великого князя привлечет к гостинице внимание Советской власти, но меня успокоили, сказав, что великий князь пользуется полной свободой, ходит сам по городу, никто не следит за ним. В гостинице жил советский комиссар, как обычно во всех национализированных пермских гостиницах. Комиссар распоряжался на правах хозяина. Я жил во втором этаже «Королёвских номеров», великий князь жил на третьем этаже, занимая с Джонсоном две небольшие комнаты. Я видел великого князя несколько раз в коридоре гостиницы и на улице. Он носил серый костюм и мягкую шляпу и палку. Всегда был в сопровождении Джонсона. Бросался в глаза контраст высокого роста великого князя и низкого г. Джонсона. Лицо у великого князя было грустное, болезненное. Он выглядел болезненно и производил впечатление человека обреченного. Его присутствие в Перми не вызывало среди местных жителей никакого интереса. Впрочем, ввиду господствовавшего тогда кровавого террора, все боялись общения с ним. Великий князь свободно ходил по магазинам, часто делал закупки, покупал колбасу, консервы, фрукты и разные вещи. Тогда, правда, в Перми уже было мало товаров, но большинство магазинов еще не было национализировано и торговали остатками. Великий князь часто захаживал в магазин Добрина, что на Сибирской улице, где беседовал с его доверенным о разных делах. Однажды доверенный Доб[рина] спросил его, почему он, пользуясь свободой, не принимает мер к побегу. На это великий князь ответил: «Куда я денусь со своим огромным ростом. Меня немедленно же обнаружат». При этом он всегда улыбался. За три дня до описанного ниже события великий князь почувствовал себя плохо и все три дня не выходил на улицу, а лежал у себя в номере. Каждый день, однако, в 9 часов он принимал ванну. Комиссар гостиницы относился к великому князю довольно корректно. Обеды подавали ему из кухни гостиницы. Обед состоял из трех блюд, молока или чаю. Мне никогда не доводилось заходить в комнату великого князя. Также я не видел никогда лакея при нем. Знаю только, что служила ему обыкновенная гостиничная служба.
Однажды, это было между 20 и 25 мая (точно даты не помню, но знаю, что это было либо 23 или 24, 25 мая) вечером в 91 /2 часов по советскому времени, а по местному 81 /2 ч. еще было светло4 , я сидел в компании с Липковским и еще с кем-то и играл в карты. Вдруг в коридоре гостиницы послышался шум. Мы все выбежали и увидели следующую картину: около конторки комиссара гостиницы стоял вооруженный красноармеец и что-то с ним объяснялся. Я спросил комиссара, в чем дело. Он ответил, что пришли трое вооруженных людей и предъявили ему ордер местной чеки о выдаче им Михаила Романова и его секретаря Джонсона, причем они не разрешили ему сноситься по телефону с чекой и проверить ордер. Прошло минут 20, когда с лестницы третьего этажа стали спускаться люди, окруженные вооруженными красногвардейцами. Нам было приказано стоять и не двигаться, я увидел следующее: впереди шел вооруженный красногвардеец, за ним великий князь и Джонсон. Шествие замыкал один вооруженный красногвардеец. Третий, стоявший при комиссаре, оставался несколько минут еще здесь. Великий князь и Джонсон были одеты в обыкновенные костюмы, в которых они обычно выходили на прогулку, без пальто. Имели палки в руках. Я не заметил особенного волнения на лицах этих людей. На дворе стоял одинокий экипаж, запряженный серой лошадью. На козлах сидел невооруженный человек. Сзади экипажа ехал конный красногвардеец. В экипаже расселись великий князь и Джонсон, а напротив красногвардейцы. Через несколько минут я наблюдал из своего окна, как экипаж поднимался по Сибирской улице по направлению к Сибирскому тракту и исчез.
Прошло полчаса. Комиссар гостиницы (фамилии не помню) стал звонить в местную чека, проверяя, действительно ли был выдан ордер на выдачу Михаила Романова и Джонсона. Оттуда ответили отрицательно. Через час приехало несколько агентов чеки, а также и членов местного Совдепа и заявили, что Романов увезен злоумышленниками в неизвестном направлении. Поднялся шум. Мы все перепугались. Но этим дело было закончено. На следующий или на третий день в местной советской печати появилось сообщение, сводившееся к тому, что злоумышленники организовали побег великому князю. Снаряжена погоня. Все пермские жители поверили, что Михаил Александрович бежал, хотя всем и показалась странной вся обстановка побега, тем более что никаких обысков ни у кого не было сделано. Я вскоре уехал из Перми.
В конце июля месяца 1918 года я был в Москве и по рекомен[дации] моего знакомого комиссара Шонкмана5 , впоследствии убитого в Казани, я присутствовал на объединенном заседании ЦИКа, Совнархоза и РКП. На этом заседании делал доклад сам Ленин о расстреле царской семьи в Екатеринбурге6 . Я твердо помню, что Ленин между прочим заявил: «Вся семья Романовых расстреляна на Урале: меры эти Уральским Окружным Советом были приняты для того, чтобы избежать нового побега, какой был совершен в Перми Михаилом Александровичем». Единогласная резолюция собрания (поднятием рук) гласила: одобрить действия Уральского Совдепа.
ЦГАОР СССР, ф. 5881, оп. 2, д. 414, лл. 1 — 3. Копия.
Убийцы Михаила Романова. По центру — Гавриил Мясников.
N 3
«РАССТРЕЛ МИХАИЛА РОМАНОВА»7 . ВОСПОМИНАНИЯ А. В. МАРКОВА8 .
15 февраля 1924 г.
Не помню точно числа и месяца, когда появился Михаил Романов в гор. Перми. Но в конце мая 1918 года и в начале июня в гор. Перми и Мотовилихе среди населения стали упорно ходить слухи, что Михаил Романов, живя в Перми, часто гуляет по городу и даже за городом, поднимается на «Горки» (горы около Перми) и любуется видами на завод, реку Каму и противоположный берег реки, откуда действительно хороший вид на эти местности. Эти прогулки и его проживание совпало, как есть, с моментом описи имущества в церквах, и время было не особенно спокойное. Особенно много беспокоились старухи набожные, которые собирались около церквей, а попы вели агитацию, что большевики хотят отбирать церкви, а когда эти «божьи старушки» узнали о пребывании Михаила Романова, то началось нечто вроде паломничества на те места, где гулял Михаил Романов, чтобы хоть глазком взглянуть на будущего помазанника божия. Надвигалось бурное время, приближался фронт белых банд Колчака, бушевала буржуазия, шла национализация имущества, бушевали попы, а мы, большевики, тогда были не так сильны. Помню, в Мотовилихинском Совете рабочих нас было только 50%, остальная часть были меньшевики и эсеры. Борьба с ними также велась отчаянная, они также были против нас и вели агитацию и даже вооружались. Мы же, большевики, хотя и были вооружены, но слабо, хотя главные посты власти были уже в наших руках.
И вот все это взятое вместе и то, чтобы не удрал бы как из Перми куда-либо, или не украли бы, или не скрыли где Михаила Романова, мы, небольшая группа большевиков, вздумали Михаила Романова изъять из обращения путем похищения его из «Королёвских номеров», где он проживал в Перми на Сибирской улице. Первая мысль об этом зародилась у тов. Мясникова Г. И.9 Об этом он сказал в Управлении милиции тов. Иванченко10 , который был комиссаром по охране гор. Перми и случайно был в Управлении Мотовилихинской милиции, или же позвал его т. Мясников туда, точно не помню, и тотчас же позвонили ко мне в кино «Луч» в Мотовилихе, где я был в то время управляющим, чтобы я пришел в милицию, что, конечно, я тотчас же исполнил. Это было первое совещание из 3-х лиц по этому делу, тов. Мясников посвятил нас, в чем дело, но троим нам, конечно, это сделать было невозможно, и мы тут же решили пригласить по рекомендации тов. Иванченко т. Жужгова Николая11 , а по моей — т. Колпащикова Ивана12 и по моему предложению решили дальнейшее совещание перенести в кино «Луч», т. к. в милиции могли нас подслушать, но в самой конторе кино «Луч» также место было ненадежное; тогда мы, все 5 человек, перебрались в будку кино, где и продолжали свое заседание, правильнее, это было не заседание, а распределение ролей между собой. Было намечено следующее: около семи часов вечера взять 2-х надежных лошадей в крытых фаэтонах и направиться в Пермь. В Перми лошадей поставили во двор Губчека, посвятили в это дело председателя Губчека тов. Малкова13 и помощника Иванченко т. Дрокина В. [А.] Здесь окончательно был выработан план похищения. Решено было так: явиться около 11 часов вечера в номера, где жил Михаил Романов, предъявить ему документ, подписанный тов. Малковым, о срочном его выезде, Если он будет брыкаться и откажется следовать, то взять силой. Документ этот я сел за пишущую машинку и напечатал, поставили не особенно ясно печать, а тов. Малков неразборчиво подписал. Во время печатания мною на машинке мандата пришел в Губчека тов. Сорокин — инженер, в то время Предисполкома. Он догадался, что мы чего-то хотим сделать, но чего — ему никто не сказал, но он чувствовал, что что-то затевается, и крупное, но рассмеялся и ушел.
Далее тов. Дрокину было поручено занять место т. Иванченко по охране Перми и ждать указаний от нас, заняв место у телефона, что им и было сделано. Тов. Малков остался в Ч. К., тов. Мясников ушел пешком к «Королёвским номерам», а мы четверо: т. Иванченко с тов. Жужговым на первой лошади, я (Марков) с Колпащиковым на второй, около 11 часов подъехали к вышеуказанным номерам в крытых фаэтонах к парадному. Жужгов и Колпащиков отправились в номера, мы же с Иванченко и Мясниковым остались на улице в резерве, но сейчас же потребовали подкрепления, т. к. Михаил Романов отказывался следовать, требовал «Малькова» (он плохо говорил по-русски), чтобы его вызвали по телефону. Тогда я, вооруженный наганом и ручной бомбой («коммунистом»), вошел в помещение, стража у дверей растерялась, пропустили беспрепятственно как первых двоих, так и меня. Я занял место в коридоре, не допуская никого к телефону, вошел в комнату, где жил Романов, он продолжал упорствовать, ссылаясь на болезнь, требовал доктора, Малкова. Тогда я потребовал взять его, в чем он есть. На него накинули, что попало, и взяли, тогда он поспешно стал собираться, спросил — нужно ли брать с собой какие-либо вещи. С собой вещи брать я отказал, сказав, что ваши вещи возьмут другие. Тогда он просил взять с собой хотя [бы] его личного секретаря Джонсона, — это ему было предоставлено, т. к. это было уже раньше согласовано между нами. После чего он наскоро накинул на себя плащ. Жужгов тотчас же взял его за шиворот и потребовал, чтобы он выходил на улицу, что он исполнил. Джонсон добровольно вышел из комнаты на улицу, где нас ждали лошади. Михаила Романова посадили на первую лошадь. Жужгов сел за кучера, а Иванченко рядом с Михаилом Романовым; я посадил с собой Джонсона, а Колпащиков за кучера, и таким образом в закрытых фаэтонах (к тому же моросил дождик) мы тронулись по направлению к Мотовилихе по тракту.
Когда по расчетам мы должны быть уже за чертой города, тов. Дрокин звонит официальным тоном, что в «Королёвские номера» явились неизвестные личности и увезли по неизвестному направлению Михаила Романова, и просит срочно направить по Сибирскому тракту и Казанскому конную милицию. Это же сообщено и в Губчека. Это же сообщил по телефону заведующий номерами в Губчека и в милицию. Пока все это происходило, мы уже были далеко, около зав[ода] Мотовилихи.
Сначала похищенные нами вели себя спокойно, и, когда приехали в Мотовилиху, стали спрашивать, куда их везут. Мы объяснили, что на поезд, что стоит на разъезде, там в особом вагоне их отправим дальше, причем я, например, заявил, что буду отвечать только на прямые вопросы, от остальных отказался. Таким образом проехали керосиновый склад (бывший Нобеля), что около 6 верст от Мотовилихи. По дороге никто не попадал; отъехавши еще с версту от керосинового склада — круто повернули по дороге в лес, направо. Отъехавши сажень 100 — 120, Жужгов кричит: «Приехали — вылезай». Я быстро выскочил и потребовал, чтобы и мой седок то же самое сделал. И только он стал выходить из фаэтона — я выстрелил ему в висок, он, качаясь, пал. Колпащиков тоже выстрелил, но у него застрял патрон браунинга. Жужгов в это время проделал то же самое, но ранил только Михаила Романова. Романов с растопыренными руками побежал по направлению ко мне, прося проститься с секретарем. В это время у т. Жужгова застрял барабан нагана (не повернулся вследствие удлинения пули от первого выстрела, т. к. пули у него были самодельные). Мне пришлось на довольно близком расстоянии (около сажени) сделать второй выстрел в голову Михаила Романова, отчего он свалился тотчас же. Жужгов ругается, что его наган дал осечку, Колпащиков тоже ругается, что у него застрял патрон в браунинге, а первая лошадь, на которой ехал тов. Иванченко, испугавшись первых выстрелов, понесла дальше в лес, но коляска задела за что-то и перевернулась, тов. Иванченко побежал ее догонять и, когда он вернулся, уже все было кончено. Начинало светать. Это было 12 июня14 , но было почему-то очень холодно. Зарыть [трупы] нам нельзя было, так как светало быстро и [было] недалеко от дороги. Мы только стащили их вместе, в сторону от дороги, завалили прутьями и уехали в Мотовилиху. Зарывать ездил на другую ночь тов. Жужгов с одним надежным милиционером, кажется Новоселовым15 .
Когда ехали обратно, то я ехал с тов. Иванченко, вместе разговаривали по этому случаю, были оба очень хладнокровны, только я замерз, т. к. был в одной гимнастерке, с часами на левой руке, почему меня, когда мы были еще в номерах, приняли за офицера, почему потом из показаний бывших в номерах и говорили, что Михаила Романова похитили какие-то офицеры. Это, конечно, с испугу и быстроты похищения.
На другой день весть о похищении Михаила Романова быстро облетела весь город. Говорили, что похитили какие-то офицеры. Но никто не мог точно сказать, кто именно. Свои, партийцы, также не знали никто, кроме очень небольшого кружка товарищей. Были и такие, которые ругали Ч. К., что они прокараулили. В местной газете было написано также, что похищение произведено неизвестными лицами, а заведующий номерами показывал определенно, что похищением командовал раненый офицер, т. к. он видел на левой руке нашивки, какие носили раненые офицеры на левой руке.
Кроме самого Михаила Романова, его секретаря, с ними проживали еще двое из его свиты: одного я видел в форме моряка — пожилой, другой в штатском — тоже немолодой16 . Они остались в номерах, и что дальше было с ними, я не знаю, слышал только, что их допрашивали, каким образом произошло похищение. Как потом выяснилось, что т. Мясников, который в момент нашего подъезда к номерам был около здания номеров, но когда в номерах произошли заминки, и Михаил Романов отказывался ехать, и что дело могло кончиться только расстрелом его и других на месте, и что мной в крайнем случае будут пущены в ход имеющиеся при мне бомбы, он струсил и убежал, и когда мы выходили или, правильнее, вытаскивали из номеров Михаила Романова, его действительно не было. А. Марков.
ЦГА РСФСР, ф. 539, оп. 5, д. 1552, лл. 49 — 50об., 51. Подлинник.
N 4
ОБЪЯВЛЕНИЕ ПЕРМСКОЙ ГУБЧЕКА «ЗАДЕРЖАНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА»17
18 сентября 1918 г.
После побега бывшего великого князя Михаила Романова контрразведкой Пермской Губернской Чрезвычайной Комиссией были разосланы агенты по всем направлениям для задержания Михаила Романова. 12 сентября в [10] верстах от Чусовского завода, по Па[шийскому] тракту, одним из посланных агентов было обращено внимание на [двоих] проходящих по направлению к [Пашийскому] заводу лиц, которые держали себя довольно подозрительно. Один из них высокого роста, с русой бородой «буланже» особенно обратил на себя внимание. Агент потребовал от этих лиц предъявления документа. Последние показались ему сомнительными, а потому вышеуказанные лица были задержаны и препровождены в Пермскую Губернскую Чрезвычайную Комиссию для выяснения личности.
После ряда сбивчивых показаний при допросе, а также ненормальности лица (по наблюдению, лица у них были загримированы) им предложено было назвать свои фамилии и снять свой грим, что они сделать отказались. Ост[аваясь] уверенными, что спрашиваемые нами лица загримированы, мы силой заставили их снять грим. После снятия грима нами были опознаны в них бывший великий князь Михаил Романов и его секретарь Джонсон, каковые тотчас были заключены под сильную охрану.
По делу побега ведется в спешном порядке следствие, результаты допроса будут опубликованы. Председатель Пермской Губернской Чрезвычайной Комиссии П. Малков18 .
«Известия Пермского Уездного Исполнительного Комитета Совета крестьянских и рабочих депутатов», 18.IX.1918.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 На телеграмме имеется помета «Дзержинскому. Троцкому».
2 Документ сохранился в составе Русского заграничного исторического архива в Праге.
3 Постановлением Совнаркома от 9 марта 1918 г. предписывалось: «Бывшего великого князя Михаила Александровича Романова, его секретаря Николая Николаевича Джонсона… выслать в Пермскую губернию впредь до особого распоряжения. Местожительство в пределах Пермской губернии определяется Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» (Декреты Советской власти. Т. 1. М. 1957, с. 578). В гостинице «Королёвские номера» вместе с ними проживали камердинер великого князя В. Ф. Челышев и шофер Борунов.
4 В указании даты и, очевидно, времени допущена ошибка.
5 Лицо не установлено.
6 Подобного заседания не проводилось (см. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Тт. 5, 6).
7 Оставлен заголовок документа. Воспоминания Маркова, очевидно, предназначались для публикации или как справочный материал. А заключительная часть публикуемого документа придает ему характер объяснительной записки (или показаний) в следственном материале об обстоятельствах похищения и расстрела Михаила Романова.
8 Марков Андрей Васильевич (1882 — 1965) — мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1906 г., большевик. С установлением Советской власти в Перми его назначают комиссаром по национализации и управлению культурно-просветительными учреждениями. Позднее он являлся членом Мотовилихинского ревкома и Пермской губчека. В автобиографии, написанной 24 декабря 1930 г., он сообщил: «Фактически ревкомом руководили мы, местные работники во главе с тов. Мясниковым, распоряжения же операционного характера выполнялись мной, как комендантом завода, совместно с тт. Колпащиковым Иваном и Жужговым Николаем, которые участвовали со мной в расстреле Михаила Романова. Письменных решений не вын[оси]лось, да и не было времени их писать, так как сама обстановка была сверх боевая; тут и отступающие голодные части красной гвардии, голод в самом заводе, саботаж среди технического персонала завода, за что мы расстреляли управляющего заводом Темникова, его сына офицера и заведующего снарядным [цехом] N 3 Иванова. Это мы сделали с Колпащиковым Иваном, а для быстроты бросили в Каму, много было и других делов, всех не перечтешь» (ЦГА РСФСР, ф. 539, оп. 5, д. 1552, л. 46; ЦПА ИМЛ, ф. 124, оп. 1, д. 1205, лл. 1 — 35). Во время наступления колчаковцев Марков перешел на нелегальное положение и под фамилией Афанасьев жил в Иркутске и Владивостоке, где участвовал в подпольной работе. После гражданской войны находился на руководящей хозяйственной работе, в начале 20-х годов выступал против «мясниковщины», за революционные и трудовые заслуги в 1956 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени, персональный пенсионер союзного значения (Революционеры Прикамья. Пермь. 1966, с. 374 — 377).
9 Мясников Гавриил Ильич (1889 — 1946), мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1906 г., большевик, в 1917 — 1921 гг. находился на руководящей советской и партийной работе в Мотовилихе и Перми. В 1922 г. за «мясниковщину» (оппозиционная деятельность) был исключен из партии и эмигрировал (Революционеры Прикамья, с. 798). В годы второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления.
10 Иванченко Василий Алексеевич (1874 — 1938), мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1902 г., большевик. С июня 1917 г. член исполкома Мотовилихинского Совета рабочих депутатов, в начале 1918 г. был избран депутатом Пермского горсовета, в апреле назначен комиссаром Перми и начальником городской милиции. Участник гражданской войны на Урале, после освобождения Перми от белых — начальник местной милиции, потом заведовал отделом в Управлении городского и уездного исполкома, был членом коллегии губчека, после гражданской войны находился на советской работе (Революционеры Прикамья, с. 227 — 230).
11 Жужгов Николай Васильевич (1879 — 1941), мотовилихинский рабочий, член РСДРП с 1902 г., большевик. В мае 1918 г. был назначен помощником начальника милиции Мотовилихинского завода, являлся членом Пермской губчека. В автобиографии, написанной 3 сентября 1928 г., указывал: «По поручению Правления Губчека я много выполнял важнейших дел, как-то: аресты и расстрелы. Лично мною был арестован и расстрелян Михаил Романов (брат царя), Андроник (Пермский епископ), который вел контрреволюционное выступление против Советской власти» (ЦГА РСФСР, ф. 539, оп. 3, д. 8780, л. Поб.). Участник гражданской войны на Урале, после освобождения Перми от белых являлся помощником начальника губмилиции. Постановлением партийной Пермской Окружной контрольной комиссии Уральской области в 1921 г. был исключен из партии за пьянство. Позднее работал на Невьянском заводе токарем, с 1927 г. по инвалидности перешел на пенсию (ЦГА РСФСР, ф. 539, оп. 3, д. 8780).
12 Колпащиков Иван Федорович — мотовилихинский рабочий, красногвардеец.
13 Малков Павел Иванович (1892 — 1956), родился в бедной крестьянской семье Вятской губ., член РСДРП (б), столяр. С марта 1917 г. — член Мотовилихинского Совета рабочих депутатов, возглавлял цеховую партийную организацию, входил в общегородской партийный комитет, один из организаторов и руководителей Красной гвардии в Перми. 15 марта 1918 г. был назначен членом коллегии Пермской ЧК, с августа — ее председатель. Завершил жизненный путь на дипломатическом и внешнеэкономическом поприще (Революционеры Прикамья, с. 366 — 373).
14 События происходили в ночь с 12 на 13 июня 1918 года.
15 Новоселов Иосиф Георгиевич — служил в милиции при Мотовилихинском заводе, в октябре 1918 г. являлся старшим агентом Бюро Уголовного розыска Перми (ЦГАОР СССР, ф. 393, оп. 6, д. 116-а, л. 17об.).
16 Имеются в виду камердинер Челышев и шофер Борунов, которые были арестованы Пермской ЧК. Телеграммой председателя Пермской ЧК Воробьева от 14 августа 1918 г. делался запрос в Совнарком РСФСР: «В тюрьме находится прислуга Романовых ходатайствует об освобождении. Телеграфируйте как поступить» (ЦГАОР СССР, ф. 1235, оп. 93, д. 36, л. 407). 21 августа ответил Председатель ВЦИК РСФСР Я. М. Свердлов: «Относительно прислуги Романовых предоставляю поступить [по] вашему усмотрению согласно обстоятельствам» (ЦГАОР СССР, ф. 1235, оп. 93, д. 36, л. 406). Следователь Соколов указывал: «Мне удалось установить, что оба последние содержались большевиками в пермской тюрьме, отсюда они по ордеру пермской чека от 21 сентября 1918 года за N 3694 были увезены и через некоторое время, по сведениям тюремного начальства, расстреляны» (Соколов Н. А. Убийство царской семьи, с. 265).
17 Текст объявления в газете заштампован типографской краской. В других пермских газетах (губернской и уездных) данное объявление было вынуто из набора. В скобках указан текст, плохо поддающийся восстановлению, возможны разночтения.
18 Объявление, очевидно, предназначалось для легализации расстрела Михаила. Имеется также свидетельство пермского чекиста А. А. Шамарина в пользу этого довода. В автобиографии он писал: «После своего отречения от престола брат царя Николая II-го — Михаил Романов из Москвы был выслан в г. Пермь. Ярко-монархические церемонии буржуазии, почти ежедневные шествия нового царя-спасителя до кафедрального собора по устланной мостовой коврами и живыми цветами, раздражали рабочий класс, а мы учили, что мнение рабочих тождественно решению народа и привели их желание в исполнение. В апреле месяце (так в документе. — Сост.) 1918 г. в доме б/в Торгового банка, угол Сибирской и Монастырской улиц, по постановлению Пермского Исполнительного Комитета и Губчека, Михаил Романов был расстрелян. Могучие волны реки-матушки Камы навсегда похоронили остатки царского трона России Романовых. (В операции участвовали тт. Малкин, Барандохин М., Шамарин А., Воробцев (первоначально указывалось: Воробьев. — Авт.) и другие)» (ЦГА РСФСР, ф. 539, оп. 5, д. 2765, л. 63). Можно предположить, что тогда по постановлению Пермской губчека были расстреляны камердинер Челышев и шофер Борунов или другие лица, выданные за Михаила Романова и Джонсона. О реальности такой версии свидетельствует и телеграмма РОСТА, переданная 20 сентября 1918 г. по прямому проводу в Киев: «Пермь 18 сентября. 12 […] сентября 10 верстах от Чусовского завода агентом Пермского Губчрезкома задержаны Михаил Романов, его секретарь. Они препровождены Пермь» (ЦГАОР СССР, ф. 130, оп. 2, д. 529, л. 196).
II. Дневник великого князя Михаила
В 1928 г. Уральский Истпарт при изучении материалов периода гражданской войны на Урале занимался, в частности, выяснением обстоятельств смерти брата Николая II, великого князя Михаила. Были проанализированы воспоминания участников событий, имевших место в ночь с 12 на 13 июня 1918 г. в Перми, по поводу которых «Уральский рабочий» 18 июня 1918 г. сообщал, что «13 июня ночью неизвестные лица в солдатской форме похитили бывшего великого князя Михаила Романова и его секретаря Джонсона. Розыски пока не дали результатов. Принимаются самые энергичные меры».
Еще 9 марта 1918 г. Совнарком РСФСР издал постановление: «Выслать в Пермскую губернию впредь до особого распоряжения» бывшего великого князя Михаила Александровича Романова, его секретаря Николая Николаевича Джонсона, делопроизводителя Гатчинского дворца Александра Михайловича Власова и бывшего начальника Гатчинского жандармского управления Петра Людвиговича Знамеровского. В Перми Михаил и Джонсон жили вначале в гостинице «Эрмитаж» (в Центральных номерах), затем в «Королёвских номерах» (Сибирская ул., 3), откуда и были «похищены».
В Партархиве Свердловского обкома КПСС (ф. 41, оп.1, д.149, лл. 215 — 225) хранится машинописная копия документа под названием «Дневник Михаила Романова», который тот вел, находясь в Перми. Изучение его содержания и сопоставление с другими источниками позволяют сделать вывод, что автор дневника — именно Михаил. Не все упоминаемые в документе лица установлены. Дневник подготовил к публикации и снабдил примечаниями Ю. А. БУРАНОВ.
БУРАНОВ Юрий Алексеевич — доктор исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Пермь, 25/8 мая, среда. Утром читали, после завтрака я познакомился с инженером Эльжановским. Около 33 /4 часа Наташа1 , Дж.2 и я на двух извощиках поехали к Тупициным3 , где пили чай и ели много вкусных вещей. В 7 час. простились с ними, Наташа поехала, а Дж. и я пошли до дома пешком. Вечером к чаю пришел Петр Нилович Второв. Погода была отвратительная, ветер, с ночи лежал местами снег, -2°, к 5 час. появилось ненадолго солнце.
Пермь, 26/9 мая, четверг. Утром читали, днем прошлись по Торговой, Монастырской, а обратно вдоль реки. После чая Наташа и я легли отдохнуть. К обеду пришли Знамеровские4 и остались до 111 /2 . Погода была полусолнечная, 2°.
Пермь, 27/10 мая, пятница. Около 111 /2 Борунов5 и я переехали на лодке на другую сторону Камы (поселение Средняя Курья), там мы пошли налево вдоль опушки леса, затем выйдя к реке, переехали обратно. После завтрака был у нас датский вице-консул Рее с секретарем австрийцем — мы угостили их кофе. В 51 /2 Наташа, Дж. и я отправились в Петропавловский Собор, где служил пасхальную вечерню архиепископ Андроник, — служит он очень хорошо. Вечером я играл на гитаре. Погода была пасмурная, кроме вечера, 2°.
Пермь, 28/11 мая, суббота. Утром Борунов и я отправились на другую сторону Камы, где прошли в лес направо и дошли до полигона. Возвратились к завтраку. Днем Наташа, Дж. и я неудачно съездили в цветочные магазины, а затем в рыбный магазин Анны К., затем пешком пошли к архимандриту Матвею (ректор Семинарии). Мы смотрели его квартиру, так как все ищем куда бы можно было переехать. Нас угостили кофе и пасхой — он, бедный, будучи нездоров, лежал в постели. Оттуда с Монастырской мы возвратились пешком домой. В 8 час. мы пошли в театр, где шла «Мечта любви» — Борегар6 заходила к нам в нижнюю ложу. С нами сидели Сергей и Ольга Тупицины. Погода была солнечная утром, а вечером не надолго пошел сильный снег, 2°. На Украине переворот. Рада разогнана. Ген. Скоропадский назначен гетманом Украины. Немцы заняли Ростов и Таганрог.
Пермь, 29/12 мая, воскресенье. Утром читали. Днем меня фотографировал П. Н. Второв. Около 41 /2 Наташа, Дж. и я пошли к г-же Алиной на Сибирской, где пили чай, а затем нам показывали комнаты, — дом очень хороший. По возвращении домой, Дж. и я прошлись немного пешком вдоль реки. Дж. пошел в 8 час. в театр, сегодня последний спектакль. Я лег рано. Погода была солнечная, 3°. Кабинет на Украине составлен из к. д. и безпартийных. Депутация хлеборобов подала ген. Скоропадскому петицию о восстановлении дореволюционного земства. На Русско-Украинском фронте установилось перемирие. 7 мая подписан договор между Румынией и Центральными Державами.
Пермь, 30/13 мая, понедельник. Утром читали. В 3 часа Борунов и я отправились на другую сторону реки, где пошли по берегу направо, прошли версты 3 — 4, дошли до дач — обратно шли часть дороги лесом. Обратно переехали на пароходике-пароме. Возвратились домой в 71 /4 . До обеда, котор. был в 9 час, я купался. Вечером у нас сидел П. Н. Второе. Погода была солнечная, приятная, 8°. Немцы от Ростова двинулись на Кубань. Немцы перевезли мама в Киев, вероятно, что Ксения, Ольга и др. с нею7 .
Пермь, 1/14 мая, вторник. Утром Дж. и я ходили в милицию, потом сидели в театральном садике. Днем Дж. и я переехали на другую сторону Камы, я греб. Обратно мы плыли на моторном пароходике, вернее лодке. К чаю пришел С. Тупицин. После раннего обеда Наташа, Дж. и я отправились в театр, где давал концерт Шебуев, участвовали и др. артисты. Погода была солнечная, тихая, 10°.
Пермь, 2/15 мая, среда. Утром читал. Днем Наташа и я отправились на лодке в Среднюю Курью, а обратно переход сделали на пароходике. К чаю пришла барышня Кобяк8 . Потом я играл на гитаре. После раннего обеда мы отправились в театр, где шел концерт (Трио) артистов Мариинского театра. С нами сидели в ложе Знамеровский и Второв. После концерта они пили у нас чай. Погода была хорошая и солнечная, 14°. По-видимому, в Киеве кроме мама также и все остальные, которые жили в Крыму.
Пермь, 3/16 четверг. Утром читал. Днем Наташа и я прошлись, были в магазинах и на маленьком рынке на Монастырской. После чая я прошелся немного с Дж. вдоль берега. После обеда я играл на гитаре. Погода была солнечная, хорошая, 14°. Днем мы заходили к Знамеровским на Кунгурскую. До завтрака приходили Петр Нилович Второе прощаться, он уехал в Москву, до Нижнего пароходом, вечером недолго шел дождь.
Пермь, 4/17 мая, пятница. Утром писал письма — Ольге Пав., Алеше, Тате9 и Дворжицкому. Днем Наташа и я гуляли, были в гостинном дворе, затем прошли мимо церкви Воскресения на старое кладбище, обойдя его по Сибирской, возвратились домой. До обеда я написал Снегурочке письмо. Весь вечер Наташа укладывалась, благодаря чему легли поздно. Погода была теплая и полусолнечная, 14°. Отъезд Наташи был решен вчера вечером, — очень грустно опять оставаться одним.
Пермь, 5/18 мая, суббота. Встали около 81 /2 — В 91 /2 Наташа и я поехали на извощике на вокзал Пермь 2-я, за нами ехали Дж. и Екатерина Даниловна. Там ждали долго поезда на платформе. В результате Сибирский экспресс запоздал примерно на 36 час, так как он должен прийти третьего дня вечером. Наташа получила место в маленьком купэ международного вагона общ. вместе с чужой дамой. Поезд пошел в 12 ч. 10 мин. В. М. Знамеровская тоже поехала. Наташа едет через Москву. Дж. и я возвратились на извощиках. Зашли в милицию, затем немного сидели в театральном саду. В 1 ч. завтракали, Знамеровский пришел, а в 3 час. я с ним совершил большую прогулку пешком, — мы переправились на другую сторону Камы и вдоль берега дошли до железнодорожного моста, там сели на лодку и переплыли обратно реку, и затем этой стороной речки возвратились домой, куда и пришли в 7 час. После обеда Дж. неудачно пошел к Борегар, а Знамеровский пробыл еще с полчаса. Я играл на гитаре. Погода была хорошая, полусолнечная, 14°. С отъездом Наташи стало так грустно, так пусто, и все как-то кажется по другому, и комнаты стали другими.
Пермь, 6/19 мая, воскресенье. Утром прошелся с Боруновым, а Дж. пошел по делам, — мы прошлись садом, что над рекой. К завтраку пришел Знамеровский. Он и я прошлись вдоль набережной, прошли сад и возвратились по Торговой. До обеда, который был в 71 /2 час, я читал. В 8 час. мы втроем пошли в театр, шла пьеса «Мой Беби» и «Красивая женщина» — страшный балаган. Сидели как всегда в нижней левой боковой ложе, во время антракта заходили С. Тупицин и Добродин. Днем прошла небольшая гроза, ут. 14°, к веч. 8°. Вчера, после отъезда Наташи пришло письмо на ее имя от Елены Константиновны, а сегодня от Таты и открытка от Ольги Павловны.
Пермь, 7/20 мая, понедельник. Утром ходил с Боруновым в сапожный магазин, который закрылся перед нашим носом. После завтрака я ходил по городу с Знамеровским, мы также зашли в международный паноптикум-восковые фигуры. После чая Дж. и я переправились на другую сторону Камы, где прошлись немного лесом и обратно переехали на моторной лодке. Вечером играл на гитаре, а Дж. с Петром Л. делал отчетность10 . Погода была по временам дождливая, 12°. Утром получил из Вологды от Наташи телеграмму, — она завтра надеется утром быть в Москве.
Пермь, 8/21 мая, вторник. В 11 час. Дж., Василий11 и я отправились в Пермскую Окружную Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем. Я получил бумагу, в которой мне предлагается являться туда ежедневно в 11 час. (Люди добрые, скажите, что это такое). После этой явки я отправился домой, а Дж. и Василий пошли по делам. После завтрака я с Знамеровским пошел в магазин за сапогами, простые солдатские штиблеты. После 4-х Дж. и я переплыли на другую сторону реки и там прошлись вправо на полигон и возвратились частью лесом, бедный Дж. провалился одной ногой в болото. В 71 /4 возвратились домой. После обеда я играл на гитаре, Дж. лег рано, а Знамеровский подсчитывал на счетах. Погода была дождливая, 12°. Получил открытку от Ольги Павловны.
Пермь, 9/22 мая, среда. Утром Дж. и я сходили в Чрезвычайную Комиссию. До завтрака после я читал В 4 и 3 /4 я и Дж. пошли к Бармину (бывш. Агафуровых)12 , где нас угостили вкусными вещами. Возвратившись в 7 час, я написал письмо Наташе в Москву. Потом Дж., Знамеровский и я пошли в театр — прощальный бенефис Борегар, шла «Нора» (Ибсена). С нами сидел С. Тупицин. Погода была отчаянная, шел дождь, 5°.
Пермь, 10/23 мая, четверг. Утром пошли в милицию, где спросили, почему мы больше туда не являемся, мы ответили, что являемся последние дни в Чрезвычайный Комитет, где сказано было, что они известят об этом милицию, но конечно забыли это сделать. Возвратившись из Чрезвычайного Комитета, я читал. Днем Знамеровский и я прошлись по городу, за город нельзя было идти, такая была грязь. До обеда стригся, — стриг австрийский пленный из Львова, который стремится домой. Затем я читал и играл на гитаре. Вечером мы втроем пошли в кинематограф «Триумф», Василий и Борунов тоже были. Погода была отвратительная, ут. лежал на крышах снег, 4°. Получил от Наташи две телеграммы из Москвы, мне их передали не с телеграфа, а в Чрезвычайном Комитете. Наташа приехала в Москву в понедельник, утр. Бедный Кирюша очень расшибся с мотоциклетки, я также получил две открытки с дороги.
Пермь, 11/24 мая, пятница. Утром читал. До 31 /2 читал. Затем Дж., Знамеровский и я пошли к Тупициным, где пили чай и оставались до 73 /4 , Дж. играл на рояли. У них были Добротины и Николаевы. Обратно шли вдоль набережной. После обеда я читал. Погода была пасмурная до 6 ч., 1°.
Пермь, 12/25 мая, суббота. Утром читал. Дж. и я каждое утро ходим расписываться в Чрезвычайный Комитет. Днем Знамеровский и я отправились за Каму, как тут выражаются, и вдоль берега дошли до Верхней Курьи. Затем лесной дорогой прошли на полигон и возвратились в Среднюю Курью, и на лодке в город, — пришли домой в 7 час. После обеда ко мне пришли двое американцев Мр. О’Бриен и Мр. Гесс. Они оба здесь проездом из Баку, откуда им пришлось бежать, а завтра они едут во Владивосток, если только смогут проехать. Погода была солнечная до 41 /2 утр., 10°, к веч. стало холодно. В Каме вода очень поднялась. Сегодня только узнал из письма Татьяны Павловны из Гатчины о смерти, милого кн. Шервошидзе. Он умер кажется 25 марта в Ай-Тодоре.
Пермь, 13/26 мая, воскресенье. Утром читал. После завтрака принял Яблоновского, корреспондент «Свобода России», конечно не для того, чтобы он обо мне писал в газете, а просто с ним интересно поговорить. В 41 /2 мы пошли втроем к молодым Добротиным. У них было много родственников — его родители, тетя, брат и сестра и жена брата. Ушли от них только в 7 час. Обратно шли по Кунгурской до собора. После обеда Дж. со старой гвардией пошел в Синема, а Знамеровский и я читали до 11 часов. Погода была солнечная от 5 ч., 3°.
Пермь, 14/27 мая, понедельник. Утром читал, в 3 час. Знамеровский и я переехали через реку, пошли к полигону, затем левой стороной полигона в глубь леса до проселочной дороги, по дороге влево лесом, затем вырубкой вышли к Каме против Слудского Собора, реку переехали на моторной лодке. Домой возвратились в 61 /2 — Я думаю, что прошли верст 12, до обеда выкупался. Вечером читали, а также я играл на гитаре. Погода была пасмурная, кроме утра, 12°.
Пермь, 15/28 мая, вторник. Утром читал, днем тоже до 41 /2 , а после чая Знамеровский и я пошли гулять, по Покровской дошли до Перми 2-я, сделали круг вправо, к сожалению зашли в очень грязные места, затем по Монастырской возвратились домой в 71 /4 . Вечером читали, а Дж. пошел с визитом к Борегар. Погода была утром солнечная, а потом часто шел проливной дождь, 14°. Почки на некоторых деревьях начинают разворачиваться в листки, весна страшно запоздала, а в Гатчине черемуха уже отцветает. Пермь объявлена на военном положении. За последние дни отсюда досылали довольно много рот Красной Армии на разные внутренние фронты. Получил письмо от Ольги Павловны.
Пермь, 16/29 мая, среда. Газет не было из Петрограда уже два дня, а из Москвы почему-то сегодня поезда не пришли. Утром читал, а после завтрака играл на гитаре. В 4 час. Дж. и я пошли к Тупициным, другой семье, которая живет рядом с ними. У них три дочери, две замужем. После чая еще немного посидели. Возвратились домой по Набережной. До обеда видел Обыденова, только что возвратившегося из Екатеринбурга — по-видимому там военнопленные взяли власть в свои руки и арестовали Советскую власть, то же самое совершилось и в других некоторых городах Сибири. Вообще трудно понять, что творится, но что-то крупное назревает. Вечером к нам зашел инж. Андреев. Погода была утром недолго солнечная, прошел небольшой дождь, после 5 ч. погода разгулялась, 12°.
Пермь, 17/30 мая, четверг. Утром читал. Днем играл на гитаре. От 5 до 61 /4 Знамеровский и я гуляли, прошлись за собором в саду над рекой. Обедали в 71 /4 . Потом втроем отправились в театр, шла «Бездна», кроме Казаровского и Полякова играли плохо. Затем смотрели один акт из «Веселой вдовы» под аккомпанемент пианино, но несмотря на мизерную обстановку было приятно послушать музыку, тем более что двое главных играли хорошо. Погода была по временам дождливая. — Насколько нам известно, поезда отсюда ходят только до Вятки, до Екатеринбурга кажется не доходят. Получил от Наташи из Москвы телеграмму.
Пермь, 18131 мая, пятница. Утром кончил читать «Записки из мертвого дома». Днем Знамеровский и я прогулку сделали через старое кладбище, за ним спустились и поднялись через лесистый овраг, покрытый пихтами и внизу которого вьется речка, и пошли через деревню Горки обратно в город мимо Петропавловского Собора. После чая я играл на гитаре. В 91 /4 мы пошли в кинематограф «Триумф» — «Белые голуби». Погода была солнечная до 5 ч. потом пошел небольшой дождь, 13°. Получил телеграмму от Юлии Владимировны, которая пишет, что хотя положение Кирюши тяжелое, но надежда на выздоровление есть.
Пермь, 19/1 июня, суббота. Утром я читал. Днем играл на гитаре, а после чая Знамеровский и я прошлись, сначала пошли на пристань и хотели обойти пароход, но приехавшие пассажиры нам помешали, потом сделали небольшой круг по городу и возвратились в 51 /2 . До обеда читал, а затем купался. Обедали в 71 /4 и пошли в театр в 8, но нам объявили, что спектакль не состоится, так как слишком мало публики. Очень досадно, потому, что должны были играть рабочие, и было бы интересно их послушать. Знамеровский и я прошлись по городу и сидели довольно долго в саду, кот. над рекой в конце Сибирской. Возвратились домой в 9 час. и читали, я начал читать [неразборчиво]. Дж. пошел после чая с визитом к Алиным и пришел только в 11 час. Погода была солнечная, небольшая гроза прошла около 6 час, 16°, а веч; 11°.
Пермь, 20/2 июня, воскресенье. Утро прошло, как всегда. Днем Дж. и я пошли к Датскому вице-консулу, видели его Секретаря Шойфлера, очень Милый и любезный австриец. Возвратились на извощике. Затем я писал Ольге Павловне. В 5 час. к чаю пришли Алин (сын) с женой. От 71 /2 до 81 /2 Знамеровский и я пошли гулять по Набережной и в сад за собором, дивный вечер. Вечером докончил письмо О. П. [неразбор.], затем писал Снегурочке. Погода была дивная, первый действительно хороший летний день, 18°. Получил письмо от Снегурочки, Алеши, Дворжицкого и Клевезаль.
Пермь, 21/3 июня, понедельник. Утром писал Алеше письмо. Днем продолжал писать Наташе. Письма посылаю с оказией. Думаю, что Наташа еще в Москве. К чаю пришли Кобяк: мать, дочь и сын-старичок не мог прийти, потому что заболел. После их ухода Знамеровский и я хотели сделать прогулку, но поднялся такой ветер, с пылью, что мы сейчас же возвратились. Вечером мы дошли до Алиных, по Сибирской и обратно. Погода была жаркая, пасмурная и вечером пошел небольшой дождь, 18°. Московских и Петроградских газет опять не было и причина кажется та, что идет переброска Красной Армии с Запада на Восток к Екатеринбургу и еще в другие места, но куда не знаю.
Пермь, 22/4 июня, вторник. Утром читал. Днем Докончил письмо Наташе, затем, т. е. к чаю, Дж. и я пошли к Кобяк, — старичок, это изобретатель электролитной воды, живут они около Мариинской гимназии, против гостиного Двора. Возвратившись, мы не обедали, а только переоделись и пошли втроем в театр. Шла «Мальва» из рассказа М. Горького. Там же был очень слабый концерт, антракты были бесконечно длинные из-за аукциона. Погода была дождливая по временам, ут. солнечная 18°. Получил телеграмму от Наташи из Москвы, она рассчитывает въехать сегодня в Гатчину. Здоровье Кирюши лучше.
Пермь, 23/5 июня, среда. Утром зашел Знамеровский и принёс письма, кот. привезла его жена, приехавшая из Гатчины с сыном и братом Петра Л. Днем читал, а после этого Дж. и я пошли к Тупициным, шли по Монастырской. Там мы сидели на террасе все время, кроме самой хозяйки и детей никого не было. Дж. немного пел в гостиной. Обратно мы шли вдоль Набережной. К Василию пришел доктор. Василию еще придется пролежать несколько дней, он чувствует боль в области отростка слепой кишки. После обеда Дж. читал газету вслух. Погода была чудная, 14°, черемуха начинает цвести. Письма получил: от Таты, В. А. Козерской, Власова, В. Н. Андреевской, Котона, Мена и его сына. На днях мы прочли, что на Дону образовалось свое Войсковое Правительство, во главе которого стоит ген. Краснов, он также и войсковой атаман.
Пермь, 24/6, четверг. Утро прошло как всегда. Днем я читал. Заходил на короткое время С. Тупицин, а также мой крестник — правовед Нагорский. После чая Дж. и я пошли и городской сад, что у Сибирской заставы, где сидели и слушали музыку, струнный оркестр. — Встретились с Шойфлером: Пришли домой к обеду. Вечером читали. Сегодня у меня появились мои знаменитые боли в желудке, лег поэтому раньше. Погода была нудная, 14°. На днях по приказанию Совнаркома часовая стрелка была переведена на 2 часа вперед, т. е. на два часа против солнца.
Пермь, 25/7 июня, пятница. В Чрезвычайном Комитете я слегка сцепился с одним товарищем», который был очень груб со мною. Днем я читал, позже зашел С. Тупицин и мы втроем пошли на Каму, по Сибирской ул., собирались прокатиться на моторной лодке, но шоферы никак не могли наладить мотор, т. о. кататься не удалось. Дж. и я возвратились домой и пили чай в 41 /4. У хозяйки13 наших номеров Королёва, где нас гостеприимные хозяева угостили чудным кофе и кексом. У них две взрослые барышни, одиннадцатилетний мальчик и дочь 8 лет. В 8 час. Дж. и я отправились в сад слушать струнный оркестр, кот. ежедневно там играет. Там мы ходили по саду, и после часа возвратились домой к обеду. Вечером Дж. сходил к Кобяк и пробыл там до 11 час. Я читал. Погода была чудная, 20°, днем одна туча немного спрыснула. Пузо мое нет-нет и напоминало о себе.
Пермь 26/8 июня, суббота. Утро провел как всегда. Днем читал. Около 3 час. зашел инженер Умберто. В 7 час. пришел папа Кобяк, с которым интересно поговорили. После 12 час. дня я больше не ел, так как боли у меня все продолжаются. Погода была дождливая, 16°.
Пермь 27/9 июня, воскресенье. Провел целый день в постели у окна и продолжал ничего не есть со вчерашнего дня, т. е. даже ни капли молока. Боли по временам все-таки появлялись. Днем зашел Знамеровский и рассказывал много интересного о ходящих по городу слухах. Вечером мне читал Дж. Погода была чудная, 22°.
Пермь 28/10, понедельник. Весь день был на ногах, но чувствовал себя очень неважно. Днем спал. В б час. приходил доктор Шипицин. Боли периодически появлялись. За целый день выпил стакана полтора молока пополам с водой, больше ничего. Погода чудная, 20°, за последние дни вся зелень распустилась. Весь день я читал ту же французскую книгу. К обеденному чаю зашел Знамеровский. К вечеру поднялся особенно сильный, но все же теплый ветер. Получил телеграмму от Наташи из Гатчины, — она приехала туда в прошлую среду.
Пермь 29/11 июня, вторник. Сегодня были боли послабее и менее продолжительные. Утром читал. Днем я на час прилег. К чаю пришел Знамеровский и мой крестник Нагорский (правовед), он кушал с большим аппетитом, еще бы после Петроградского голода. Потом я писал Наташе в Гатчину. Доктор Шипицин зашел около 81 /2 . Вечером я читал. Погода была временами солнечная, днем шел недолго дождь, 13°, вечером тоже. Около 10 зашел мой крестник, правовед Нагорский проститься, он сегодня же уезжает в Петроград.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Графиня Наталья Сергеевна Брасова (Шереметевская) — морганатическая супруги Михаила.
2 Николай Николаевич Джонсон — секретарь Михаила Романова, англичанин.
3 Пермская семья Тупициных. О Сергее Владимировиче Тупицине в документах говорится как о «служащем постройки университета».
4 В Перми в это время жили: П. Л. Знамеровский — бывший жандармский полковник, высланный в Пермь вместе с Михаилом Романовым, затем к нему приехали из Гатчины жена Вера Михайловна с сыном и брат полковника Александр Людвигович Знамеровский.
5 Борунов — шофер Михаила Романова, жил вместе с ним в номерах.
6 Борегар — актриса.
7 «Мама» — Мария Федоровна, мать Михаила, вдова Александра III. Ксения, Ольга — возможно, автор имел в виду своих сестер.
8 Кобяк — семья пермских промышленников, владельцы фабрики «серебряной» (электролитной) воды.
9 Ольга Павловна — возможно, О. П. Путятина. «Алеша» был связан с управлением хозяйственными делами Михаила. «Тата» — видимо, дочь Брасовой.
10 Вероятно, с П. Л. Знамеровским.
11 Василий Федорович Челышев — камердинер Михаила, служил у него с 1915 г.
12 Видимо, пропущено слово «управляющий», а фамилия Бармин искажена. Тогда следует читать: «Бардину (бывш. управляющему Агафуровых)». В Перми существовало отделение торгового дома Бр. Агафуровых.
13 Жена управляющего гостиницей «Королёвские номера» И. Н. Сапожникова.
Источник: «Вопросы истории», 1990, №9.
