А между тем еще в начале 1990-х один из известных советских диссидентов — Вадим Белоцерковский, в 1970-80 годы работавший в Мюнхене на Радио «Свобода», пророчески заметил, что российский человек «на дядю» работать больше не будет.
Со мной категорически помнится не согласились, при этом все без исключений, когда я как-то мельком написал, что после возвращения капитализм в Россию русские объявили «невидимую» забастовку — в которой не было стачкомов, не было даже сигнала к ее началу, она не была ни на каком уровне даже самоотрефлексирована.
Я не про манагеров и прочих — те-то свою жопу рвут, а начальственну жопу лижут, корпоративные гимны поют, стараюцца изо всех сил, болезные, короче.
Только работой вот я считаю то, когда есть продукт, пусть и нематериальный. Но в первую очередь материальный, конечно.
Нет, опять же — и тут на работу ходят, и чего-то пилят/строгают/точат/завинчивают — только вот не то что даже душу не вкладывают, а просто делают вид, и вот на выходе:
Собеседник «Газеты.Ru», назовем его Алексеем, работает в организации, привлеченной Оргкомитетом для технического обслуживания олимпийского огня.
Своего имени он раскрывать категорически не желает, еще раз косвенно подтверждая тот факт, что информация о факеле — это практически гостайна.
Место, где происходит общение с Алексеем, придает «огненной» эпопее еще большую конспиративность: корреспондента «Газеты.Ru» он ждет за гаражами-«ракушками» в пустынном дворе жилого дома на окраине Москвы.
На вопрос, почему же факел гаснет, Алексей отвечает предельно просто: его не доработали, — и показывает пальцем на корпус конструкции:
«Вот здесь всего лишь и надо было — дырочку просверлить».
Это я и называю забастовкой. Когда всего-то дырочку надо было просверлить — да не просверлили. Не саботажем, нет, саботаж — он сознателен, это уже более высокая форма Сопротивления, тогда люди уже понимают, что делают, когда сыпят в смазку песочека или недокручивают гайку, а именно всеобщей русской забастовкой против капитализма (кстати, и поэтому русских работяг стараются заменить еще менее сознательными мигрантами).
И участники ее ведь даже не понимают, что они в ней участвуют!