Была новость маленькая, промежуточная, но приятная для тех, кто помнит те бурные времена, когда левые не были такими кроткими, какими они кажутся теперь. А может, и не кажутся. Но еще не вечер, впрочем. Ну так вот, в маленьком и крайне бедном Сальвадоре на прошедших выборах кандидат от Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти хотя и не победил в первом туре, но получил почти половину голосов и прошел во второй тур, опережая своего правого соперника почти на 10 процентов. Латинская Америка, как видно, от левого поворота упорно отказываться не хочет, пусть и там левые уже не суровые мужчины и женщины с автоматами, воюющие с американским империализмом в лице его местных марионеток.
Неожиданные новости на этой недели пришли из Европы. В Боснии и Герцеговине вдруг произошли (и происходят сейчас) массовые и крайне ожесточенные социальные протесты. Протесты в кризисной Европе (сколько бы не говорили чиновники из Евросоюза, что кризис миновал) удивления не вызывают — вызывает удивление место. Два раза в прошлом столетии в этих местах была сильнейшая и ожесточенная недружба народов, по сравнению с которой скажем в России до сих пор идиллия в этом смысле — и вдруг трудящиеся в этом сшитом на скорую руку обломке Социалистической Югославии демонстрируют не просто свою социальную активность, но и весьма высокий уровень межнациональной солидарности, не разделяя себя на сербов, хорватов и босняков. Если уж в таком воистину проклятом месте, как Балканы, прорезывается, пусть и смутно, то, что в старые времена называлось классовой солидарностью, то, быть может, не все еще потеряно и для тех, кто упрямо повторял все эти годы непопулярные лозунги — включая про интернационализм и про то, что рабочим делить между собой нечего.
Опять же, замечательный и примечательный контраст с Украиной, на которой к счастью на этой неделе смертоубийств не происходило, а вот революция (если кто-то верит, что там происходит революция) приобрела отчетливо перманентный характер, правда, не по Льву Троцкому, а по другому классику, по китайцу Мао, который имел пристрастие к многозначительным сортирным аналогиям и как-то сказал, что некоторые люди нужник занимают, но при этом ничего в нем не делают. Если майданные революционеры как-то приутихли — памятники Ленину, впрочем, с завидной последовтельностью они уничтожать продолжают, а по рукам им все так же дать некому, то этого не скажешь про хлопоты вокруг Украины наших американских друзей. Перехват разговора госпожи Нуланд, где она решает, кому на Украине будет жить хорошо, мало того что сам по себе показателен. Показательно и то, кто такая эта госпожа Нуланд. После того, как Буш-младший покинул Белый Дом и отправился к себе на ранчо, как-то все подзабыли об американских неоконах (они же неоконсерваторы), а между тем Нуланд как раз представляет их следующую генерацию, которые не менее реакционны, чем генерация предыдущая — все эти Чейни, Рамсфельды и Вулфовицы. Тот факт, что за Майдан «играют» неоконы, вроде бы тоже многое должен сказать тем левым, кто Майдану симпатизирует со стороны, если даже не влюблен в него — но любовь, как известна, зла.
Ну а как же главное событие этой недели? Мне трудно (да и откровенно не хочется) добавлять что-то к тому, что уже было сказано. Разве что.
Сталинград. 1943 год. Февраль. Агонизирующая немецкая 6-я армия. Грохот советской артиллерии и рев катюш.
Один немец, доедая крысу, говорит другому:
— А все-таки открытие Олимпиады в Берлине было действительно грандиозным. Тогда я впервые ощутил гордость за то, что я немец…