Интересно бывает даже не то, о чем говорят все — а на этой неделе это была Украина и телеканал «Дождь», а то, о чем не говорят вовсе. Что приходит строкой в информационном потоке и тут же уходит на периферию. Неновости, так сказать.
Неновостью этой недели было то, что в Воронежской области в результате очередного головотяпства заболели пневмонией и умерли два солдата-новобранца. А еще два солдата-срочника и офицер погибли в результате взрыва танка в Хабаровском крае. А на Сахалине продолжают искать и вылавливать утонувших пограничников. Целых десять человек утонуло, между прочим. В иной стране это была бы новость национального масштаба, с отставками генералов, а то и министров. В СССР в иные времена отставками могло бы и не ограничиться, в СССР иногда было крайне сурово с головотяпством. Но не у нас.
Новостью же недели в России был либеральный телеканал «Дождь», задавший всего-то навсего вопрос о том, нужно ли было сдать Ленинград немецким фашистам, чтобы спасти сотни тысяч жизней. То есть сдача города как бы предполагает по умолчанию, что сотни тысяч погибших ленинградцев были бы спасены. Ничего нового в данном вопросе для тех, у кого хорошая память, нет. В 1989 году писатель В.Астафьев сказал еще более ясно: «Миллион жизней — за город, за коробки?» Это не мешало все последующее время, а кому-то не мешает и сейчас, считать и почитать Астафьева совестью русской литературы. То есть 25 лет можно было вот так про ленинградцев, не сдавшихся фашистам — и это не вызывало ни у кого возмущения. Думается, гнев власти и ее обслуживающих говорящих голов вызван не оскорблением памяти ленинградцев-блокадников — в конце концов когда в 2009-м году В.М. Гундяев вобще назвал войну со всеми ее страданиями и гибелью миллионов наказанием Божиим за издевательство в СССР на Церковью, это не вызвало такой вот гневной реакции ни у кого, кроме немногочисленных, хотя и стойких, просоветских (впрочем, и они не особо удивлялись гражданину Гундяеву), а причинами иными. В известном романе Орвелла двухминутки ненависти должны были внушить соответствующие чувства к текущей вражеской сверхдержаве, к неизменному врагу Голдштейну и вообще вызывать сплочение и единение вокруг Большого Брата. Вот таким текущим врагом стали либералы с «Дождя». Как вчера были гомосексуалисты. Кто будет завтра, интересно?
На Украине, после периода бури и натиска, когда верные сторонники Майдана перепубликовывали карты с продвижением свободы и демократии в виде захваченных очередных областных администраций, вновь наступила позиционная война. Карты почему-то больше не публикуют, администрации не захватывают, партию Петра Симоненко, по недоразумению называющуюся коммунистической, не запрещают. Противная (во всех смыслах) сторона тоже отмобилизовалась, создав новый Украинский фронт, как бы намекая на четыре предыдущих фронта, изгнавших с Украины непрошенных гостей года 41-го. Борьба за свободу вновь перешла в информационное поле, почти каждый день возникают новые сообщения о злодеяниях стороны противоположной, которые корыстные и бескорыстные сторонники немедленно тут же распространяют, мало заботясь уже и о минимальном правдоподобии этих сообщений, поэтому случись в этом море информационного напалма оказаться и чему-то правдивому, это уже не будет иметь ровно никакого значения. Зато порог допустимого все время снижается, а степень расчеловечивания и градус демонизации стороны противоположной, наоборот, повышаются.
Оппозиция запросила у Запада нового плана Маршалла для Украины (то есть тоже ищет образцы в истории XX века), что лично мне даже странно — тогда предыдущий план по крайней мере в теории должен был поднять Европу из руин и разрухи, возникших в результате войны. Украина с 1991 года держава независимая, не побоюсь этого слова — незалежная, никто ее не оккупировал, вражеские бомбы на нее не сыпались, все ее руководители, до самого главного, избирались в результате относительно честных выборов (что выгодно ее отличает от России) — и как же так она дошла до такого состояния, что ей нужен план Маршалла? Конечно, у меня есть свой личный ответ на это — что не нужно было СССР разрушать, но я и сам знаю, что ответ этот на самой Украине крайне непопулярен, а в России не менее манипулятивен, поэтому буду и дальше с грустью смотреть на этот бесконечный спектакль. В котором, правда, уже есть вполне реальные мертвые люди.
