В дверь позвонили.
Я открыл.
Там стояли двое, один повыше, другой пониже. Оба в костюмах, белых рубашках с черными галстуками и несколько выбивающимися из костюмно-галстучного стиля одинаковыми рюкзачками за спиной. У обоих на лацкане пиджака были такие самодельные значки.
– Здравствуйте! Скажите пожалуйста, вы любите СССР? – спросил Повыше.
– Не то слово, – ответил я.
Оба молодых человека радостно переглянулись и сделали попытку войти в мою квартиру. Я, однако, продолжал крепко держать дверь полуоткрытой. Молодые люди подались назад.
– А вы не хотите поговорить про СССР? – спросил Пониже.
– Очень хочу, – ответил я.
Молодые люди снова сделали попытку войти в мою квартиру, но я снова остался на месте.
– За что вы любите СССР? – спросил Повыше.
– За то, что в нем буржуев не было.
Повыше скривился.
– Вы не понимаете. Вот что главное, – он достал их рюкзачка стопку журнальчиков с портретом какого-то плешивого дядьки в очках, жутко похожего на Горбачева и начал читать с подвыванием: но услышьте меня, или в ближайшие несколько лет произойдёт синтез национализма, патриотизма и коммунизма и русские выйдут на новый этап. И всем станет ясно, что наши прадеды, мечтавшие о Третьем Риме и большевики, перенесшие столицу в Москву, мечтали о праведном царстве, что это великий русский мессианский замысел, актуальный сейчас, как никогда. Больше, что именно вместе с этим замыслом мы будем вести мир в 21-м столетии, а не плестись у него в хвосте.
– Ногу убери, – сказал я тому, который пониже.
– Что? – спросил Пониже.
– Ногу, говорю, убери, – повторил я, показав на его выставленную вперед ногу в ботинке.
Пониже убрал ногу. Я закрыл дверь.
И пошел дальше читать книгу “Советы рабочих депутатов в 1917-1922 годах”.