В дверь позвонили.
Я открыл.
Там стояли двое, один повыше, другой пониже. Оба в костюмах, белых рубашках с черными галстуками и несколько выбивающимися из костюмно-галстучного стиля одинаковыми рюкзачками за спиной. У обоих на лацкане пиджака были такие самодельные значки.
— Здравствуйте! Скажите пожалуйста, вы любите СССР? — спросил Повыше.
— Не то слово, — ответил я.
Оба молодых человека радостно переглянулись и сделали попытку войти в мою квартиру. Я, однако, продолжал крепко держать дверь полуоткрытой. Молодые люди подались назад.
— А вы не хотите поговорить про СССР? — спросил Пониже.
— Очень хочу, — ответил я.
Молодые люди снова сделали попытку войти в мою квартиру, но я снова остался на месте.
— За что вы любите СССР? — спросил Повыше.
— За то, что в нем буржуев не было.
Повыше скривился.
— Вы не понимаете. Вот что главное, — он достал их рюкзачка стопку журнальчиков с портретом какого-то плешивого дядьки в очках, жутко похожего на Горбачева и начал читать с подвыванием: но услышьте меня, или в ближайшие несколько лет произойдёт синтез национализма, патриотизма и коммунизма и русские выйдут на новый этап. И всем станет ясно, что наши прадеды, мечтавшие о Третьем Риме и большевики, перенесшие столицу в Москву, мечтали о праведном царстве, что это великий русский мессианский замысел, актуальный сейчас, как никогда. Больше, что именно вместе с этим замыслом мы будем вести мир в 21-м столетии, а не плестись у него в хвосте.
— Ногу убери, — сказал я тому, который пониже.
— Что? — спросил Пониже.
— Ногу, говорю, убери, — повторил я, показав на его выставленную вперед ногу в ботинке.
Пониже убрал ногу. Я закрыл дверь.
И пошел дальше читать книгу «Советы рабочих депутатов в 1917-1922 годах».
