В рации захрипело.
— «Нестор», иди сюда, тут такое.
Человек, в рации которого прохрипело, огляделся.
Он стоял посередине двора – в странах Латинской Америки это назвали бы patio, покрутил головой.
— «Бакунин», а ты где вообще?
Где-то с треском разбилось стекло.
— Я там, — сказал «Бакунин».
Человек поправил свой автомат и пошел в сторону, где звякнуло стекло.
Он, «Нестор», как и «Бакунин», как и другие: «Монсон», «Задов», и даже девушка из Харькова с позывным «Гольдман» (хотя реально ее называли «Голда») — были членами разведывательно-диверсионной группы «Кропоткин», формально входившей в состав армии Донецкой Народной Республики. Формально, потому что данная группа на практике никому не подчинялась в силу очень сложных своих взаимоотношений с руководством армии ДНР.
Дело в том, что, как можно догадаться и из названия группы и из позывных ее бойцов, костяк группы составляли идейные украинские и сибирские анархисты, которые на православно-великорусские особенности некоторых деятелей и командиров республики смотрели косо, а уж еще более косо на группу и ее бойцов смотрели в Донецке. В дополнение к этому к группе примкнули несколько местных зэков, освобожденных из какой-то местной колонии, которые, правда, поклялись, что никаких правонарушений в отношении мирных граждан совершать не будут.
Поэтому фактически никакой централизованной помощи группа не получала, а занималась тем, что в предыдущую Гражданскую, которая, по странному стечению обстоятельств, почти век назад очень сильно проходила в этих же самых местах, называлось самоснабжением, то есть грабила тылы правительственных войск, получая таким образом оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие. Немного «Кропоткину» помогали немецкие анархисты из «Черного блока» — по длинной цепочке, проходившей через Румынию, Одессу и Мариуполь. Эта, помощь, однако, была очень незначительной. Поэтому группа занималась еще временами и реквизициями. Что тоже не способствовало популярности кропоткинцев в Донецке, и сам Стрелков, говорят, обещал их поставить к стенке при первой возможности.
Возможности этой, однако, у него пока не выпало, так что в данный момент группа находилась на территории поместья, принадлежавшего какому-то украинскому олигарху, внезапно оказавшемуся в эпицентре так называемой антитеррористической операции, как в Киеве называли усмирение взбунтовавшихся провинций.
На практике поместье было довольно безжалостно обстреляно из «Градов», потому что накануне ополченцы там устроили точку, с которой сбили два самолета. Естественно, к тому моменту, как поместье обрабатывали залповым огнем, в нем уже никого не было, а персонал – от сторожей до поваров и уборщиц — разбежался еще раньше. Так что группа «Кропоткин» пришла сюда чисто в поисках чего полезного или на предмет еды.
Боец с позывным «Нестор» спустился по лестнице в полуподвал – через странно широкие двери, напоминавшие скорее ворота – и ахнул.
Полуподвал представлял собой небольшой зал, в центре которого был бассейн, обнесенный решеткой. А в бассейне лежал настоящий бегемот. Или гиппопотам, если это слово вам нравится больше.
— Ну и ни хрена же себе! — сказал «Нестор».
— Красиво олигархи живут, — сказал «Бакунин» (это был он). – А у нас в России еще круче.
— Ничего, — сказал «Нестор». – И до них доберемся.
К сожалению, бойцу с позывным «Нестор» не доведется добраться до родных русских олигархов. Через два дня его разорвет на куски взрывом снаряда.
Но сейчас он был жив и смотрел на бегемота, лежавшего на дне пересохшего бассейна.
— Мать честная, самый настоящий зоопарк на дому.
Они позвали других.
Первая пришла «Гольдман». И тоже разинула рот от удивления.
— Помер? – спросила она.
— Похоже, — сказал «Нестор». Он сбил прикладом замок, вошел внутрь клетки.
— Бросили, суки, зверуху помирать. Вот ведь нелюди.
Он ткнул тушу армейским ботинком производством стран НАТО. Туша вдруг фыркнула и встала.
«Нестор» от неожиданности чуть было не разрядил в нее свой автомат, но «Гольдман» заорала истошно: «Ванька, не стреляй!!!» Из чего, кроме всего прочего, можно догадаться, что «Нестора» в другой жизни звали Иваном.
Бегемот действительно был жив. Он явно себя плохо чувствовал, его качало, но он смотрел на людей, а по его коже текла какая-то жидкость.
Подошли остальные. «Задов» предложил зверюгу расстрелять, вырезать из туши мясо и закрыть таким образом продовольственный вопрос на пару дней. На что «Гольдман» сказала, что тогда она лично «Задова» пристрелит и будет питаться исключительно им.
Более того, она нашла кран, шланг и стала обливать бедного бегемота водой, хотя и не особо приближаясь, из-за решетки. Она просто не помнила, является ли бегемот хищным зверем и отметила для себя, что при первой возможности надо будет посмотреть про бегемотов в Интернете. К сожалению, этой возможности у нее не будет – через неделю она погибнет при штурме украинской армией Макеевки.
Захрипела рация. «Монсон», пытавшийся починить поврежденный автобус, найденный около поместья, сообщил о замеченной колонне бронетехники под жовто-блакитными прапорами.
— Нужно валить, — сказал «Нестор». Командира в отряде формально не было, но «Нестор» был самым опытным, воевал в Афгане и Таджикистане, поэтому решал он.
— А что с бегемотом? – спросила «Гольдман».
— Открой решетку, жрать захочет – выход найдет.
Так и сделали. Воду оставили включенной, открытыми оставили и ворота в полуподвал.
И вот на этом пути безымянного бегемота и бойцов РДГ «Кропоткин» разошлись навсегда.
***
Примерно через полчаса бегемот, заметно окрепший, возможно, потому что выпил немало воды, выбрался из клетки. Еще через десять минут, с большим трудом – все-таки три с половинной тонны веса, он выбрался во двор поместья, изрядно напугав страусов, которые бегали по внутреннему двору.
Не прошло много времени, как он нашел выход наружу.
И остолбенел.
Он всю жизнь прожил в маленьком бассейне, видел только клетку, служителей, детей и гостей олигарха. А сейчас перед ним была бескрайняя степь и не менее бескрайнее синее небо.
Животное испытало то, что у людей называется агорафобией – страхом открытого пространства. И оно заревело – так громко, как умеют это делать только бегемоты. После этого оно бы пошло обратно, в то единственное место, которое оно могло бы назвать своим домом, то есть в свою клетку и бассейн, но в этот момент случилось что-то странное.
Откуда-то – очень-очень издалека – наш бегемот вдруг услышал ответ. И это было не эхо. В центре широкой и бескрайней украинской степи он услышал голос другого бегемота. Но, что еще удивительнее, в этом голосе было то, что пробудило в нем чувство, о существовании которого он даже до сего момента не догадывался и определение которого он не смог бы дать, даже если бы умел заниматься саморефлексией.
Это был рев бегемота-самки.
***
Чудес на свете не бывает. Может быть и к сожалению.
Никакого чуда не произошло и в этот жаркий день на земле Донбасса, охваченной гражданской войной.
В нескольких – почти десяти километрах от места, где ополченцы-анархисты спасли брошенного людьми никому не нужного бегемота, вдоль небольшой речки передвигался небольшой караван. Самый настоящий караван – лошади, кибитки. Кибитки были разрисованы в ядовито-яркие цвета. Пара лошадей тащила большой ржавый железный бак. В котором почти полностью в воде лежала бегемотиха по имени Марта.
Это был молдавский передвижной цирк-зоопарк. Больших городов молдаване избегали, потому что там могли нарваться на каких-нибудь «зеленых», могущих впасть в ярость при виде того, как обращаются с животными. А вот в маленьких городах, селах и станицах, неизбалованные зрелищами и развлечениями люди вели свои детишек, чтобы те посмотрели на редких животных, которых увидишь только в телевизоре, и гвоздем программы, конечно, была бегемотиха Марта.
Большого прибытка молдаване с этого не получали, но тех гривен, что громадяне платили, хватало на сносную жизнь и на то, чтобы потом перезимовать в своей небогатой родной стране.
Военные действия, которые вдруг вспыхнули в этих местах, несколько спутали привычный маршрут, на котором молдаване каждое лето работали, а их слабое знание политики и местных особенностей привело к тому, что они, вместо того, чтобы как можно быстрее покинуть ставшую вдруг опасной донецкую землю, наоборот, залезли в самый эпицентр событий. И только сейчас вроде нашли дорогу, уводящую их от мест, в которых люди убивали друг друга.
Небольшой караван как раз собирался пересечь деревянный мост через реку, когда Марта, дремавшая в своей ржавой бочке в нечистой воде, вдруг услышала ГОЛОС.
Марта привыкла к своей жизни, другой жизни она не знала и не представляла, но в тот момент, когда раздался ГОЛОС, она, ее жизнь, в одно мгновение стала совершенно другой.
Три тонны живой плоти совершили рывок, который можно было бы только описать в терминах физики: масса помноженная на скорость, что привело к переворачиванию бочки и к тому, что бегемотиха оказалась на земле. Кто-то что-то кричал – но, если вы не знаете (я, например, не знал, но Википедия подтвердила) – бегемот может развивать скорость до 50 километров в час. И Марта эту скорость развила. А может быть даже и больше.
Потому что она услышала ГОЛОС и ничто на свете уже не могло ее остановить.
***
Собственно, это практически конец истории.
Марта и безымянный бегемот, бывшая игрушка украинского олигарха, встретились.
И потом они, естественно, любили друг друга, но об этом я писать не буду: любовь – это такая штука, которая касается только двоих, люди это или там бегемоты.
А потом они пошли к реке, дыхание которой они слышали неподалеку.
Шансов у них, на самом деле, было немного. Кругом была война, где-то горели танки, где-то падали сбитые самолеты и вертолеты, артиллерийские снаряды попадали в дома и убивали их жителей.
По вчера еще ласковой и прекрасной земле, теперь оскверненной войной и смертью, шли в неизвестность два совершенно чужих здесь бегемота, будущее которых было более чем сомнительным.
Но сейчас они были свободны, и еще они испытали любовь, которой у них не могло быть просто ни при каких обстоятельствах. И тем не менее она случилась.
Этим ведь не каждый человек может похвастаться. Свободой и тем, что в его жизни был ГОЛОС и любовь. Так мне кажется.
