Искендеров П.А. * Энвер Ходжа * Статья

Краткий биографический очерк о руководителе социалистической Албании.

Искендеров Петр Ахмедович — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.

11 апреля 1985 г. средства массовой информации Албании распространили следующее сообщение:

«Албанское телеграфное агентство уполномочено передать сообщение Центрального Комитета Албанской партии труда, Президиума Народного собрания Народной Социалистической Республики Албания, Совета министров Народной Социалистической Республики Албания и Генерального совета Демократического фронта Албании:

Товарищи коммунисты, рабочие, трудящиеся сельского хозяйства, интеллигенция, женщины и молодежь Албании, ветераны войны и борьбы!

С глубокой болью сообщаем вам, что 11 апреля 1985 года, в два часа пятнадцать минут, перестало биться сердце нашего любимого и славного руководителя нашей партии и народа, товарища Энвера Ходжи, первого секретаря Центрального Комитета Албанской партии труда, председателя Генерального совета Демократического фронта Албании, главнокомандующего Народной армии.

От нас ушел основатель нашей славной партии, организатор и вождь народно-освободительной войны и революции нашего народа, архитектор строительства новой социалистической Албании. Сомкнул свои очи героический командующий Народно-освободительной армии, основатель Демократического фронта и создатель народной власти…»¹.

Энвер Ходжа родился 16 октября 1908 г. в античном южноалбанском городе Гирокастра². Его семья исповедовала мусульманство и принадлежала к секте бекташей, отличавшейся своим консерватизмом. Один из предков Энвера был священником, от почетного титула которого — «ходжа» и происходит фамилия правителя Албании. На одной из семейных фотографий изображено, как дядя Энвера — Хюсен Ходжа надевает малолетнему племяннику традиционную турецкую феску. По свидетельству самого Энвера Ходжи, наибольшее влияние на формирование его как личности оказал именно дядя Хюсен — один из самых образованных и известных людей Гирокастры того времени, у которого было одиннадцать дочерей и ни одного сына. Фактически Хюсен являлся главой большого семейного клана Ходжа.

Убежденный атеист, Хюсен с самого детства приучал своего любимца Энвера не соблюдать нормы и обычаи ислама. Он был единственным в семье, кто не соблюдал традиционный мусульманский тридцатидневный пост, не посещал мечеть. Придерживаясь демократических взглядов и проявляя большой интерес к политике, Хюсен Ходжа принимал активное участие в албанском национально-освободительном движении. В течение ряда лет он занимал пост градоначальника Гирокастры, организовал национальный фольклорный ансамбль «Дрита» («Свет»), открыл в городе в 1908 г. первую албанскую школу «Лирия» («Свобода»), которую позднее посещал маленький Энвер. В 1912 г. Хюсен был делегатом Всеалбанского конгресса во Влере, провозгласившего независимость Албании.

Начальное образование Энвер Ходжа получил в религиозной школе при мечети, в которой в качестве одного из обязательных предметов преподавался турецкий язык. Позднее он стал посещать албанскую светскую начальную школу, по окончании которой дядя определил его в местный лицей, где учились дети знатных и состоятельных родителей. В нем ежедневно преподавали французский язык. Энвер проявил большой интерес к актерской профессии. Он даже организовал драматическую секцию, которая при поддержке и помощи со стороны преподавателя французского языка и одновременно директора лицея В. Кутана ставила на языке оригинала спектакли по произведениям Мольера, Гюго, Дюма-отца и других французских писателей³.

В 1927 г. — в возрасте 19 лет — Энвер Ходжа успешно окончил лицей в Гирокастре и по совету того же дяди переехал в город Корча, где продолжил образование в местном французском лицее. К этому же времени относятся его первые контакты с представителями левого течения в албанском общественно-политическом движении и первые выступления против существующего режима. Он и его товарищи были арестованы за участие в студенческом движении, выступавшего за прекращение денежных поборов с учащихся.

Выпускное сочинение Э. Ходжи в Корчинском лицее, написанное на французском языке, содержало мысли о создании «Великой Албании», куда входили бы обширные территории Греции и Югославии.

Когда Э. Ходжа в 1930 г. окончил лицей в Корче, его семья, используя свои связи в Тиране, добилась для него государственной стипендии на продолжение обучения во Франции. В конце августа 1930 г. он первый раз покидает пределы страны и отправляется во французский город Монпелье. Своей будущей специальностью Энвер Ходжа избирает естественные науки, а конкретно — ботанику. По воспоминаниям сокурсников, он отличался слишком веселым нравом. Большую часть времени он проводил не в аудиториях и не в библиотеке, а в увеселительных заведениях, предаваясь прелестям французской жизни. В результате Энвер не мог похвастаться успехами в учебе и был лишен стипендии. Не помогли ссылки на слабое знание французского языка, на котором велось преподавание.

После первых неудач в учебе Ходжа отправился в Париж с намерением найти какую-либо работу и на заработанные деньги продолжить свое образование. Однако, несмотря на то, что его знания во французском языке стали более глубокими, а отношение к учебе более серьезным, все же его образование ограничилось начальным курсом. Одной из причин этого явилось увлечение публицистикой, которую он любил всю жизнь. Познакомившись с главным редактором «Юманите» Полем Вайян-Кутюрье, Энвер стал регулярно публиковать в газете французских коммунистов под псевдонимом Люльо Малесори статьи, направленные против существовавшего тогда в Албании режима Ахмета Зогу.

В 1933 г. он неожиданно переезжает в Брюссель, где работает в албанском посольстве в Бельгии. Наряду с работой в посольстве, которая продолжалась три года, он параллельно учился на юридическом факультете Брюссельского университета. Все это время Энвер осуществлял тайные контакты с деятелями коммунистического движения Бельгии. В то же время он не прекращал сотрудничество с «Юманите», публикуя на ее страницах статьи, посвященные политической ситуации в Албании, которые издавались также в виде брошюр и распространялись среди албанских студентов и представителей албанской интеллигенции, проживавших во Франции.

После трехлетнего пребывания на дипломатической работе он, неожиданно для своих близких, уходит в отставку, мотивируя это болезнью одного из близких родственников, проживавших в Гирокастре. Однако, согласно версии официальной албанской историографии, «заграничные агенты Зогу узнали о его антизогистской деятельности», поэтому он был уволен со службы и возвратился на родину⁴. По свидетельству людей, с которыми Ходжа находился в контакте в Брюсселе, он предпринял этот вынужденный шаг по собственной инициативе, подозревая, что псевдоним, которым он подписывал свои статьи в «Юманите», был раскрыт его коллегам по дипломатической службе.

Вскоре после возвращения в Албанию в 1936 г. он познакомился в своем родном городе с одним из основателей албанского коммунистического движения — Али Кельменди. Это знакомство сыграло исключительно важную роль в идейно-политическом становлении молодого Энвера. Их встреча состоялась накануне вынужденного отъезда Кельменди в Париж, где он скончался от туберкулеза в 1939 году. К этому же времени относится еще один знаковый эпизод, связанный с началом коммунистической деятельности будущего албанского лидера. Речь идет о торжественной клятве, которую произнес Ходжа в Гирокастре на могиле видного деятеля албанского национально-освободительного движения Байо Топули — основателя первого албанского комитета «За свободу Албании» (Битоль, 1905 г.). Он поклялся вместе со своими молодыми единомышленниками посвятить себя делу борьбы «за прекрасную Албанию», «за процветание Родины» и «за подлинное объединение нации»⁵.

8 ноября 1941 г. в Тиране в условиях итальянской оккупации Албании в глубоком подполье в присутствии представителей Коммунистической партии Югославии проходило совещание шестнадцати делегатов, представлявших три крупнейшие коммунистические группы — Шкодринскую, Корчинскую и «молодых» коммунистов. На этом совещании, продолжавшемся до 14 ноября, была образована Коммунистическая партия Албании⁶. В результате острых дискуссий по кадровым вопросам было принято решение отказаться от введения поста генерального секретаря партии (на этот пост чаще других выдвигалась кандидатура Кочи Дзодзе), сформировать временный ЦК и назначить временно исполняющим обязанности секретаря ЦК личность, которая устраивала бы все три группы. Такой нейтральной фигурой, находившейся в тени, оказался Энвер Ходжа. Эта кандидатура была предложена Пило Перистери. Ему было поручено также заниматься финансовыми делами партии⁷.

С этого момента партийная и политическая карьера Энвера Ходжи стремительно пошла вверх⁸. В марте 1943 г. в городе Лябинот состоялась первая Всеалбанская конференция Коммунистической партии Албании. К тому времени Энвер Ходжа, выступивший на форуме с докладом по организационным вопросам, стал играть в партии, по существу, главенствующую роль. Поэтому закономерным стало его единогласное избрание на пост генерального секретаря КПА⁹.

В июле 1943 г. на совещании в Лябиноте Ходжа был назначен политическим комиссаром Генерального Штаба Национально-освободительной армии (НОА) Албании. Вскоре он получил еще одну должность, которая во многом предопределила его лидирующее положение в послевоенной Албании. На проходившем в мае 1944 г. в городе Пермет первом Антифашистском национально-освободительном конгрессе¹⁰ он стал председателем Антифашистского национально-освободительного комитета (АНОК), наделенного всеми атрибутами высшей власти в освобожденной Албании.

29 ноября 1944 г. Албания была полностью освобождена от иностранной оккупации¹¹, а через год с небольшим состоялись выборы в Учредительное собрание, которые обеспечили победу кандидатов Демократического фронта (это название в августе 1945 г. получил Антифашистский национально-освободительный фронт). Его председателем вплоть до своей кончины являлся Энвер Ходжа¹². Кандидаты от этого фронта получили 91,1% голосов¹³.

Первая сессия Учредительного собрания открылась 11 января 1946 года. В первый же день ее работы Албания была единогласно провозглашена Народной республикой, было также утверждено правительство, сформированное Энвером Ходжей, тогдашним главой Временного демократического правительства и министром национальной обороны.

После смерти И. В. Сталина и развернувшейся в СССР критики «культа личности», аналогичная волна охватила и руководство албанских коммунистов. Данный вопрос рассматривался на пленумах ЦК АПТ, которые проходили в июле 1954 г. и в апреле 1955 года. На них звучала критика в адрес порочной практики возвеличивания личности Энвера Ходжи и умаления роли народных масс (в том числе и из уст его самого). Однако когда вице-премьер страны — Тук Якова предложил подготовить подлинную, пересмотренную с вышеуказанных позиций, историю Албанской партии труда, а также высказался за реабилитацию жертв репрессий, он был исключен из партии и выслан из столицы с формулировкой: «за антипартийную, антимарксистскую, троцкистскую и ревизионистскую деятельность»¹⁴. Аналогичные санкции на том же 14-м Пленуме ЦК АПТ в июне 1955 г. были приняты и в отношении Бедри Спахиу, занимавшего в ту пору пост министра культуры и просвещения. В развернувшейся между ним и Ходжей полемике последний назвал Спахиу «фашистом» (он действительно в 1939 — 1940 гг. являлся членом Албанской фашистской партии; однако уже в 1941 г. стал одним из организаторов движения Сопротивления в своем родном городе Гирокастра, а в 1945 г. выступил в роли общественного обвинителя на судебном процессе над «военными преступниками и врагами народа»). В свою очередь Спахиу заявлял, что именно он обучал Ходжу азам коммунизма¹⁵.

В отчете политбюро, одобренном на июльском 1954 г. Пленуме, отмечалось, что «Центральный комитет и другие руководящие инстанции нашей партии были проникнуты духом коллегиальности и постоянно трудились над дальнейшим укреплением коллегиальной работы. Центральный комитет нашей партии един как гранитная скала, он мудро и отважно направляет партию по славному пути социализма и коммунизма. Единство нашей партии, подобно стальному блоку, который никакая вражеская сила, внутренняя или внешняя, не сможет поколебать»¹⁶.

В мае-июне 1956 г. в Тиране состоялся очередной, III съезд Албанской партии труда (решение о его проведении было принято ЦК АПТ в декабре 1955 г.). На съезде много говорилось о поддержке решений XX съезда КПСС и необходимости их применения к ситуации, сложившейся в АПТ. Однако признание наличия в стране «культа личности» Ходжи, сделанное на съезде им самим в докладе о деятельности Центрального комитета АПТ, отнюдь не помешало присутствовавшим осудить как антипартийные выступления, прозвучавшие в апреле 1956 г. на конференции Тиранской партийной организации, призывавшие к осуждению «культа личности», насильственных методов проведения аграрной реформы и осуществления иных преобразований социалистического характера, а также к пересмотру вынесенных ранее политических приговоров, реабилитации репрессированных и подлинному развитию внутрипартийной демократии. Выдвигалось требование принять резолюцию, в которой целиком и полностью одобрялись бы меры, предпринятые партией «против всех антипартийных и уклонистских, ревизионистских, троцкистских, оппортунистических групп и элементов»¹⁷.

Постепенно словесная критика культа личности как Сталина, так и Ходжи стала сходить на нет. К тому времени Энвер оставался единственным членом первого состава Центрального комитета Коммунистической партии Албании, продолжая находиться в обойме действующих руководителей и его лидирующая роль никем не подвергалась сомнению.

В условиях продолжавшегося албано-югославского противостояния вновь резко обострилась борьба с «внутренними врагами». В ноябре 1956 г. по обвинению в шпионаже в пользу иностранного государства была арестована и расстреляна группа бывших участников национально-освободительной войны, в которую входили Дали Ндреу, его жена Лири Гега (бывшая член Политбюро ЦК) и Петро Булати (выходец из Югославии, его настоящее имя — Петар Булатович). В мае следующего года от преследования бежал в Югославию генерал Панайот Пляку — член ЦК АПТ, депутат Народного собрания, занимавший ранее пост министра обороны, знаменитый герой национально-освободительной войны.

Наступивший на рубеже 50 — 60-х гг. XX в. кризис в албано-советских отношениях сопровождался разоблачениями все новых высокопоставленных «предателей» и «агентов иностранного влияния». На 18-м Пленуме ЦК АПТ, проходившем в сентябре 1960 г., были сняты со всех постов, исключены из партии и преданы суду член Политбюро ЦК Лири Белишова, которая на пути из Пекина в Тирану имела встречу с руководителями СССР, в ходе которой проинформировала их о позиции и планах Китая в отношении Советского Союза¹⁸, ее муж, министр сельского хозяйства Мачо Чомо и председатель Ревизионной комиссии ЦК АПТ Кочо Ташко, которым ставилась в вину приверженность «антимарксистской линии советского руководства». В мае следующего года в стране состоялся процесс над группой высокопоставленных военачальников, в том числе адмиралом Теме Сейко, обвиненных в сотрудничестве с советскими, американскими, греческими и югославскими властями и подготовке антигосударственного заговора. Все они были приговорены к смертной казни¹⁹.

В качестве основного содержания внутренней политики албанского государства была провозглашена борьба «за всеобщее укрепление социалистического строя путем непрерывной революционизации жизни страны»²⁰. Вопросу «революционизации партии и государства» было посвящено выступление Энвера Ходжи в феврале 1967 г. перед членами одной из первичных партийных организаций. По этому выступлению Политбюро ЦК АПТ в апреле 1967 г. приняло специальное постановление, в котором отмечалось, что каждый государственный служащий, партийный или общественный функционер, работник умственного труда и офицер обязан 30 дней в году отработать на производстве (для женщин устанавливалась норма в 15 дней). Свободное время они должны были посвятить подъему сельского хозяйства²¹.

Важной составляющей этого внутриполитического курса являлся содержавшийся в той же речи Э. Ходжи призыв развернуть борьбу против религии и церковных институтов с тем, чтобы превратить Албанию в «первое атеистическое государство в мире»²², каковым впоследствии оно и было официально провозглашено.

Идеи, касающиеся «революционизации» системы образования, преследовали цель создать такую школу, которая отвечала бы требованиям всеобщего строительства социалистического общества, а также коренного преобразования научной и духовной сферы, полностью исключающей достижения «буржуазной» и «ревизионистской» науки и культуры, а также военизации школы и значительного повышения ее роли в производственной деятельности учащихся. Всем этим нововведениям албанцы были обязаны лидеру албанских коммунистов Э. Ходжи и его преданному сподвижнику М. Шеху²³. В резолюции 8-го Пленума ЦК АПТ, состоявшегося в июне 1969 г., подчеркивалось, что «школа должна стать не только местом обучения, но и местом работы, а преподавание осуществляться не только в школе, но и вне ее и прежде всего самой жизнью и производством. Новая школа не должна исповедовать то, что школа создает интеллектуала, обеспечивает его дипломом и рабочим местом. Подобная концепция лишь порождает интеллектуализм, карьеризм, технократизм и бюрократизм, в то время как абсолютный приоритет должен отдаваться идеологическому и политическому воспитанию. Всю свою работу по обучению и воспитанию школа должна строить, следуя трехчленному принципу: «учеба — производственная деятельность — физическая и военная подготовка»²⁴.

Энвер Ходжа, как и многие лидеры международного коммунистического движения, негативно относился к развитию научно-технического прогресса (??? — А.К.), явно принижая его значение для подъема национальной экономики и улучшения материальных условий жизни людей. Характерна в этом отношении его речь на конференции партийной организации столичного округа в 1971 г., в которой лидер албанских коммунистов изложил свое видение проблем развития науки и техники. Главная мысль Э. Ходжи сводилась к тому, что научно-технический прогресс играет подчиненную роль в развитии общества в сравнении с классовой борьбой и не отвечает интересам построения социализма. Он был убежден в том, что «единственным движением, способным свергнуть власть капиталистической буржуазии и современных ревизионистов и заменить эту власть на социалистическую, была и остается пролетарская, а не научно-техническая революция»²⁵.

В 1970 г. Э. Ходжа в своем письме, адресованном Министерству народной обороны, изложил жесткие инструкции, предусматривавшие скорейший переход к системе всеобщего воинского воспитания, что послужило серьезным импульсом к военизации всех сторон жизни албанского общества. Необходимое идеологическое обоснование указанной цели было сделано на 12-м Пленуме ЦК АПТ и заключалось оно в следующем постулате: «Народная армия представляет собой лишь часть народа, имеющую в руках оружие, в то время как родину должен защищать весь народ»²⁶. Вопросы военной подготовки и воспитания албанского населения заняли едва ли не центральное место в работе VI съезда АПТ, состоявшегося в ноябре 1974 года. Руководствуясь ленинской идеей о том, что каждый гражданин должен быть солдатом, а каждый солдат — гражданином, форум албанских коммунистов подчеркнул, что албанская Народная армия является «армией народа, революции, диктатуры пролетариата, армией, представляющей собой вооруженный народ, в отличие от армий буржуазных и ревизионистских стран, которые по своей сути являются казарменными армиями, закрытой кастой, оторванной от народа и стоящей над народом, а, в сущности, антинародной»²⁷.

В середине 1970-х годов по прямому указанию и при непосредственном участии Энвера Ходжи были репрессированы многие видные руководители в области экономики, армии, идеологии и др. Особо следует выделить дело «группы предателей» в военном руководстве страны и прежде всего Бечира Баллуку, с 1953 г. занимавшего пост министра обороны и вице-премьера, входившего также в состав Политбюро ЦК АПТ, начальника Генерального Штаба албанской армии, кандидата в члены Политбюро ЦК Петрита Думе, начальника политического управления албанской армии Хито Чако, заместителя министра обороны Албании Арифа Хаско и других высокопоставленных военных деятелей. Всем им вменялось в вину распространение в армии пораженческих настроений, дезорганизация ее управления и даже подготовка при тайной поддержке Китая, а также СССР, заговора с целью свержения существующего в Албании строя²⁸. Как отмечалось в специальном «Письме ЦК АПТ трудящимся о последствиях заговора Б. Баллуку, П. Думе и Х. Чако», обнародованном в декабре 1974 г., сложившаяся в руководстве армии враждебная группа явилась «наиболее опасной из тех, которые нашей партии и нашей стране были известны до настоящего времени, поэтому ее раскрытие и ликвидация» явились «победой исключительной важности, спасительной для судеб социализма в Албании, для свободы и независимости нашего народа»²⁹.

23 сентября 1979 г. скончался находившийся в это время в Париже Хюсни Капо — многолетний соратник Ходжи, депутат Народного собрания, секретарь и член Политбюро ЦК АПТ. На протяжении десятилетий он входил в высшее албанское руководство. Его смерть еще больше обострила борьбу за власть. Тем более сам Ходжа находился в преклонном возрасте. К главным действующим лицам, претендовавшим на власть, кроме самого албанского лидера, можно отнести таких деятелей, как Мехмет Шеху (занимавший пост премьер-министра и фактически контролировавший армию и органы государственной безопасности), его свояк Кадри Хазбиу (член Политбюро ЦК и министр внутренних дел, который в апреле 1980 г. пересел в кресло министра обороны, которое до него занимал Шеху), а также Рамиз Алия (секретарь и член Политбюро ЦК АПТ, руководивший таким важным участком партийной работы, как идеология, которой при тоталитарных режимах придается особое значение).

В ночь с 17 на 18 декабря 1981 г., после заседания Политбюро ЦК АПТ покончил жизнь самоубийством Мехмет Шеху, ставший жертвой созданного при его активном участии жестокого репрессивного механизма. Ему не помогли ни находившиеся в его распоряжении рычаги власти, ни массовые репрессии середины семидесятых годов, которые, как ему казалось, должны были расчистить путь к неограниченной власти после Энвера Ходжи. Поводом для рассмотрения его персонального дела на политбюро явилось то обстоятельство, что его сын женился на девушке, родственники которой состояли в рядах албанской политической эмиграции. В коротком и сухом некрологе отмечалось, что смерть недавно всесильного государственного деятеля наступила в результате нервного срыва. Вслед за этим Ходжа в одном из своих публичных выступлений назвал его тайным агентом, работавшим на британские, американские, югославские и советские спецслужбы³⁰. Деятельность так называемой группы Шеху и лиц из его многочисленного семейного клана стала предметом судебного разбирательства, в ходе которого был приговорен к смертной казни и расстрелян Кадри Хазбиу.

В период правления Энвера Ходжи внешнеполитический курс Албании был односторонне ориентирован на какую-нибудь одну страну или небольшую группу государств. Периодически он менялся на сто восемьдесят градусов в зависимости от ситуации, складывавшейся в мировом коммунистическом движении. Среди первых внешнеполитических шагов правительства Э. Ходжи следует отметить участие, хотя и с правом совещательного голоса, албанской делегации в мирной конференции в Париже в 1946 году. Албанский лидер выступил на ней с докладом, в котором изложил позицию своей страны по вопросу албано-греческого пограничного спора, потребовав признания за Албанией всех прав и завоеваний, которыми пользовались государства антигитлеровской коалиции, в том числе и выплаты ей репараций³¹.

Состоявшийся в феврале-марте 1946 г. Пленум ЦК КПА в качестве основного объекта внешнеполитической ориентации Албании провозгласил Советский Союз, а также Югославию³². Однако 1 июля 1948 г. — через три дня после известной резолюции Информбюро — Тирана заморозила все отношения с Белградом и заявила о расторжении всех договоренностей о сотрудничестве в экономической, политической, культурной и военной областях. Как отмечалось в спецкоммюнике ЦК КПА, «Центральный Комитет Коммунистической партии Албании целиком и полностью солидаризируется с резолюцией Информационного бюро коммунистических партий… Руководитель Центрального Комитета Коммунистической партии Югославии пытался превратить… (наше)… отечество в свою собственную колонию… уничтожить независимость нашей страны и самостоятельность нашей партии»³³.

Характеризуя внешнеполитическую обстановку в мире и место Албании в системе международных отношений конца 40-х — начала 50-х гг., II съезд АПТ, состоявшийся в 1952 г. подчеркивал: «Партия и народ должны быть полностью готовы встретить трудности, которые создают империалисты и югославские ревизионисты своими враждебными, непрестанными действиями против Народной Республики Албания». «Внешние враги», отмечалось в документе, разрабатывают новые планы, направленные на уничтожение системы народной демократии в Албании. Югославское правительство, сообща с греческим и турецким правительствами, по наущению и при участии американских империалистов подготавливают «заключение Балканского агрессивного пакта, направленного против Албании»³⁴. Албания в политической, экономической, военной и иных областях стала однозначно ориентироваться на Советский Союз, направивший в страну около 3 тыс. своих советников и специалистов, призванных заменить аналогичный югославский контингент³⁵.

С 1953 г. наступило, правда, кратковременное — во многом благодаря Советскому Союзу — потепление албано-югославских отношений, хотя и носившее в значительной мере формальный характер. 21 декабря 1953 г. албанская сторона предложила Белграду восстановить дипломатические отношения и получила положительный ответ. В 1954 г. были открыты границы между двумя странами, а средства массовой информации несколько умерили воинственный пыл при освещении отношений между двумя странами³⁶.

Накануне визита Н. С. Хрущева в Белград, в ходе которого предполагалось нормализовать советско-югославские отношения, руководство КПСС в мае 1955 г. направило албанским руководителям письмо, предложив дать согласие на денонсирование антиюгославской ноябрьской 1949 г. резолюции Коминформа и пересмотр аналогичного документа от июня 1948 года. Надо сказать, что данное послание было отправлено всего за два дня до начала визита, что само по себе демонстрировало формальный характер поддержки по сути уже свершившегося факта. Кроме того, руководство КПСС потребовало от албанской стороны одобрить текст нового решения по югославскому вопросу, единолично подготовленного в Москве.

В ответном письме, датированном 25 мая 1955 г., ЦК АПТ изложил свою неизменную позицию в отношении Югославии. В нем высказывалось критическое отношение руководства албанских коммунистов как к самому визиту Хрущева в Белград, так и к пересмотру политики по отношению к Югославии. В письме, в частности, говорилось: «Мы полагаем, что имеется достаточно большая разница между содержанием вашего письма от 23 мая 1955 г. и принципиальными положениями позиции, которой мы сообща придерживались до сего дня в отношении югославов… Повседневный опыт нашей партии в том, что касается отношений с Югославией, до разрыва с ней в 1948 г., так же как и в последующее время, вплоть до сегодняшнего дня, подтверждаемый многочисленными конкретными фактами, ясно и четко демонстрирует, что принципиальное содержание всех относящихся к югославскому вопросу резолюций Коминформа являлось полностью справедливым, за исключением некоторых моментов тактического свойства. Поэтому процедура, которой предлагается следовать и которая предусматривает отмену резолюции, принятой в ноябре 1949 г. на совещании Коминформа, нам представляется неверной… По нашему мнению, столь скороспелое и поспешное решение по столь важному и принципиальному вопросу без глубокого предварительного анализа, проведенного совместно со всеми партиями, заинтересованными в этом, и тем более его публикация по результатам переговоров в Белграде, окажется не только преждевременной, но и нанесет серьезный вред нашей генеральной линии… Мы убеждены, что за некоторыми исключениями второстепенного характера генеральная линия нашей партии в отношении Югославии является правильной»³⁷.

К концу 1951 г. ситуация и вовсе возвратилась «на круги своя». Посетив во главе делегации ЦК АПТ Москву в декабре 1956 г., Э. Ходжа в очередной раз изложил советскому руководству позицию своей страны в отношении Югославии и «современного ревизионизма». Информируя членов Политбюро о содержании советско-албанских переговоров, Ходжа заявил, что в сложившейся ситуации необходимо усилить борьбу на всех фронтах: против классовых врагов, против югославских титоистов и других враждебных марксизму-ленинизму элементов и вообще против всех врагов коммунизма³⁸.

Рассмотрению положения, сложившегося в международном коммунистическом движении и в мире в целом, был посвящен Пленум ЦК АПТ, состоявшийся в феврале 1957 года. На нем в очередной раз были сформулированы и конкретизированы задачи партии «в революционной борьбе против империализма и ревизионизма»³⁹. Как отмечалось в докладе Э. Ходжи, албанские коммунисты не согласны с теми, кто полностью игнорирует революционную деятельность Сталина… Как известно, Сталин был крупнейшим марксистом, он защищал, после Ленина, марксизм-ленинизм от всевозможных врагов, в том числе и ревизионистов, и внес драгоценный вклад в дальнейшее развитие этого учения»⁴⁰.

В апреле 1957 г. состоялся очередной визит в Москву албанской партийно-правительственной делегации по главе с Энвером Ходжей. В ходе этого визита впервые противоречия между сторонами и персонально между лидерами двух государств — Э. Ходжей и Н. С. Хрущевым вылились в открытую полемику. Советский руководитель, обвинив албанских коммунистов в необъективности, сектантстве и фанатизме, заявил: «Вы, албанцы, видимо, хотите вернуть нас на путь Сталина… С вами невозможно договориться. Прерываем переговоры»⁴¹. Выступая на митинге в Тиране после возвращения из Москвы, албанский лидер подчеркнул: «Мы ни на мгновение не прекратим борьбу с теми, кто пытается подвергнуть ревизии идеи марксизма-ленинизма, будь то в Югославии, Албании или где-нибудь еще⁴².

В июне 1960 г. в Бухаресте проходил III съезд Румынской рабочей партии, на котором в качестве почетных гостей присутствовали делегации других социалистических стран. В связи с этим в перерыве работы съезда обсуждались вопросы, связанные с положением и дальнейшим развитием мирового коммунистического движения. В частности, рассматривался вопрос о месте и времени проведения очередного совещания коммунистических и рабочих партий. Но самое главное состояло в том, что в ходе этих обсуждений остро встал вопрос о взаимоотношениях двух крупнейших коммунистических партий — КПСС и КПК. По требованию Хрущева, делегации правящих партий стран социалистического лагеря договорились провести в Бухаресте специальное заседание, посвященное этой сложнейшей проблеме. За несколько часов до этого среди присутствовавших был распространен текст информационного письма, подготовленного КПСС и содержавшего обвинения в адрес КПК. Глава албанской делегации Хюсни Капо срочно информировал о происходящем в Бухаресте Энвера Ходжу, который направил ему специальное письмо. В нем излагалась позиция АПТ по указанному вопросу, заключавшаяся в признании настоятельной необходимости урегулировать возникшие противоречия в рамках двусторонних контактов между КПСС и КПК с тем, чтобы не ставить под угрозу единство социалистического блока и всего международного коммунистического движения. В то же время руководство КПСС выступило за проведение широкого обсуждения возникшего конфликта и позиции руководства китайских коммунистов.

Уже с середины 1950-х годов довольно четко наметилась переориентация внешнеполитического курса Албании с Советского Союза на Китай. В сентябре 1956 г. Э. Ходжа посетил Китай и лично познакомился с Мао Цзэдуном. Он принял участие в работе VIII съезда Коммунистической партии Китая. В июне 1960 г. Пекин посетила высокопоставленная албанская партийно-правительственная делегация, которая провела переговоры с китайским руководством по вопросам как двустороннего сотрудничества, так и оценки ситуации в международном коммунистическом движении. Представители КНР подвергли жесткой критике внутреннюю и внешнюю политику СССР, в частности, по вопросам отношения СССР к Соединенным Штатам Америки и Югославии. Это произвело серьезное впечатление на членов албанской делегации, убедив их в необходимости смены «большого брата».

Выступая на Совещании представителей коммунистических и рабочих партий, состоявшемся в Москве в ноябре 1960 г., Э. Ходжа подверг резкой критике основополагающие принципы внешней политики Советского Союза, его позицию в отношении международного коммунистического движения, а также основополагающие решения XX и XXI съездов КПСС⁴³. Особое неприятие у лидера албанских коммунистов вызвал «антимарксистский» тезис о необходимости мирного сосуществования государств с различным общественным строем как средства сохранения всеобщего мира. При этом отвергалось и положение о возможности мирного перехода от капитализма к социализму. Говоря об отношении к югославскому руководству, Ходжа заявил, что «Сталин и Коминформ имели все основания сорвать маску с югославского ревизионизма и разоблачить его как контрреволюционное антимарксистское течение, как агента империализма»⁴⁴. Он также осудил политику руководства КПСС в области развития экономических отношений, обвинив советскую сторону в невыполнении взятых на себя обязательств и экономическом давлении на Тирану. В заключение своего выступления Ходжа заявил: «Право высказывать наше мнение предоставлено нам марксизмом-ленинизмом, и этого права нас никто не может лишить, какое бы политическое или экономическое давление ни оказывалось на нас, какие бы угрозы ни раздавались в наш адрес, какими бы эпитетами нас ни награждали»⁴⁵.

Тем не менее, делегация Албанской партии труда подписала итоговые документы форума, не желая идти на окончательный разрыв со своими коллегами из других стран.

Состоявшийся в декабре 1960 г. Пленум ЦК АПТ единодушно поддержал позицию своих представителей на Совещании, оценив ее как «твердую и принципиальную»⁴⁶. Позднее, в резолюции IV съезда АПТ, состоявшегося в феврале 1961 г., была еще раз «целиком и полностью» одобрена деятельность делегации Албанской партии труда во главе с Энвером Ходжей на Московском совещании, а кроме того и документы, которые были на нем приняты⁴⁷.

Советско-албанские отношения, — прежде всего, в экономической области (что особенно тяжело сказывалось на Албании) — продолжали стремительно ухудшаться. В апреле 1961 г. в специальном письме, направленном правительством СССР в адрес кабинета министров Албании, было заявлено, что Албания «не может впредь надеяться на получение, как ранее, от Советского Союза помощи, на которую имеют право лишь истинные друзья и братья»⁴⁸. И хотя стороны пытались нормализовать свои отношения⁴⁹, все их действия свидетельствовали об обратном, а именно о нежелании идти на уступки и компромиссы. В конечном итоге все сводилось к взаимным обвинениям в ревизионизме или догматизме.

Выступления Хрущева на XXII съезде КПСС в октябре 1961 г. и Ходжи на торжественном заседании, посвященном двадцатилетней годовщине образования АПТ и 44-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции 7 ноября 1961 г. (в которых стороны подвергли друг друга резкой критике, в том числе и личного характера⁵⁰) стали своего рода новой вехой на пути к полному разрыву между двумя странами. С подачи Хрущева «албанскому вопросу» отводилось значительное место в работе партийного форума, что намного превосходило его реальное значение⁵¹.

11 ноября 1961 г. советскому посольству в Тиране было передано письмо, адресованное ЦК КПСС и принятое на Пленуме ЦК АПТ 12 октября 1961 года. В нем содержался «призыв к новому Центральному комитету КПСС, избранному на ее XXII съезде, проанализировать объективно и в духе ленинской справедливости тяжелую ситуацию, сложившуюся в советско-албанских отношениях вследствие антимарксистских действий группы Хрущева и принять необходимые меры в плане нормализации этих отношений»⁵². Данное обращение стало предвестником разрыва дипломатических отношений между двумя странами, который произошел по инициативе СССР в декабре 1961 г. и полного прекращения экономических, политических и иных связей⁵³.

В этих условиях ориентация на Китай стала для Албании, по существу, важным фактором ее экономического выживания. В начале 1961 г. был подписан ряд соглашений о сотрудничестве в экономической области, которые были призваны заменить переставшую поступать помощь со стороны Советского Союза. Формула китайского партийно-государственного руководства «опоры на собственные силы» трансформировалась в специфических албанских условиях в лозунг «опоры главным образом на собственные силы», сформулированный Ходжей в ноябре 1961 г. и была дополнена образом Албании как «осажденной крепости». Как отмечалось в совместном китайско-албанском заявлении, принятом по итогам посещения Албании партийно-правительственной делегацией Китая во главе с председателем Госсовета и заместителем председателя Центрального комитета Коммунистической партии Китая Чжоу Эньлаем в декабре 1963 — январе 1964 гг., состоявшиеся переговоры «не только способствовали углублению братской дружбы между китайской и албанской партиями и обеими странами, но также внесли позитивный вклад в укрепление единства социалистического лагеря и международного коммунистического движения»⁵⁴. Только за период с 1958 по 1969 гг. Албанию посетили 99 китайских партийных, правительственных, военных, культурных, научных, профсоюзных, спортивных, женских, молодежных, общественных и других делегаций, а 129 албанских делегаций совершили аналогичные визиты в Китай⁵⁵.

Что касается СССР, то он рассматривался Ходжей в качестве второй социал-империалистической и ревизионистской сверхдержавы, наряду с США. Причем обе они, по мысли Ходжи, представляли собой одинаковую опасность как для коммунистического движения, так и для всего человечества⁵⁶.

Однако нельзя сказать, что руководство Албании полностью солидаризировалось с позицией руководства КНР в отношении СССР: зачастую оно оценивало ее как нерешительную и половинчатую, направленную на достижение согласия с «ревизионистами» во имя единства мирового коммунистического движения и создания общего антиимпериалистического фронта⁵⁷. Сам Энвер так характеризовал позицию своих китайских коллег: «Чего они ожидают? Вот обстоятельство, которое не объясняется. Вот в чем коренится знак вопроса относительно будущего. Или бороться с ревизионизмом или капитулировать. Что касается нас, то мы будем продолжать бороться и наступать»⁵⁸.

Отстранение Хрущева от власти на октябрьском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС не изменило отношение Ходжи к советским партийным и государственным лидерам, которых лишь стали именовать «новыми хрущевскими руководителями». Албания не спешила улучшать свои отношения с нашей страной. Она, в частности, отвергла предложение Китая направить в Москву на празднование 47-й годовщины Октябрьской революции албанскую делегацию и воспользоваться удобным случаем для того, чтобы «протянуть советским руководителям руку и объединиться с ними в борьбе против общего неприятеля»⁵⁹. Пытаясь объяснить свою позицию, албанское руководство отмечало, что оно не может себе позволить изменить свое отношение к государству (имеется в виду СССР), которое по своей собственной инициативе разорвало с Албанией дипломатические отношения, и исходить при этом лишь из единственного факта снятия Хрущева с его прежней должности⁶⁰. Кроме того, сам Ходжа в докладе на торжественном собрании 28 ноября 1964 г., посвященном 20-й годовщине освобождения Албании, отмечал, что «в первую очередь, следовало бы пересмотреть позицию, занятую (советским коммунистическим руководством. — П. И.) в вопросе о Сталине, полностью его реабилитировать, признать его крупнейшим марксистом-ленинцем. Чтобы возродить единство социалистического лагеря, советское руководство обязано отказаться от своей гегемонистской политики и практики в отношениях с социалистическими странами и другими коммунистическими партиями. Советское правительство должно публично признать свои ошибки и материальный ущерб, причиненный Албании его односторонними антимарксистскими и антиалбанскими действиями»⁶¹.

В середине 1960-х гг. произошло определенное улучшение албано-югославских отношений, связанное, в первую очередь, с осуждением на Брионском пленуме ЦК СКЮ в июле 1966 г. А. Ранковича, проводившего жесткую политику в отношении Косово. Кроме того, оба государства выступили с осуждением ввода войск государств Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 года. Албанское руководство в своей оценке данных событий исходило из следующих соображений: «Эти силы, — считало оно, — оккупировали всю чехословацкую территорию, свергли клику Дубчека, которая позорно капитулировала, не оказав ни малейшего сопротивления, и заменили ее другой изменнической кликой, полностью послушной советскому империализму. Чехословацкий народ, лишенный всяческого руководства, ограничился оказанием пассивного сопротивления»⁶².

В совместной декларации ЦК АПТ и Совета Министров Албании, обнародованной 22 августа 1968 г., албанское руководство решительно осудило вышеуказанную акцию, расценив ее как «агрессию фашистского типа», которая «представляет собой самый большой позор, которым ревизионистская хрущевская клика Брежнева-Косыгина опорочила достоинство и престиж Советского Союза и советского народа» и одновременно «самое серьезное предостережение для советского народа, народов социалистических государств и стран, управляющихся ревизионистскими кликами, для народов Европы и всего мира об опасности, которую представляет ревизионистская контрреволюционная клика, находящаяся в настоящее время у власти в Советском Союзе»⁶³. Одновременно в документе выражались братская поддержка и солидарность с народами Чехословакии и отмечалось, что «единственное средство спасения и восстановления свободы… заключается в бескомпромиссной борьбе до победного конца против иностранных оккупантов, советских, немецких, польских, венгерских и болгарских ревизионистов, борьбе против американского империализма и немецкого реваншизма, борьбе против всех местных ревизионистов и реакционеров»⁶⁴.

На состоявшемся 5 сентября 1968 г. Пленуме ЦК АПТ было принято решение о выходе Албании из Варшавского договора (членом которого она являлась с мая 1955 г.) и заявлено, что в сложившейся международной ситуации данный шаг «полностью соответствует нашим интересам»⁶⁵. 13 сентября 1968 г. данное решение было оформлено в виде специального закона, принятого Народным собранием страны.

В семидесятые годы произошел очередной коренной поворот во внешнеполитической ориентации Албании. Неудовлетворительное, по мнению албанского руководства, развитие албано-китайского сотрудничества в экономической области, а также сближение Пекина с Вашингтоном и стремление Китая играть ключевую роль в «третьем мире» (существование которого отрицалось албанскими коммунистами) лишь обострили кризис в отношениях между двумя странами (основные принципы которых были сформулированы в китайско-албанской декларации, подписанной в мае 1966 г.). По мнению руководства Албании, визит президента США Р. Никсона в Пекин в феврале 1972 г. представлял собой «коренной поворот в китайской политике. Китай вошел в круг империалистического соперничества за передел мира, за обеспечение за ним его собственной соответствующей части, встав на сторону одной из супердержав, США, против другой, Советского Союза»⁶⁶. В письме ЦК АПТ, направленном Центральному Комитету Коммунистической партии Китая еще 6 августа 1971 г. (то есть за полгода до визита американского президента), отмечалось: «В наших глазах ваше решение принять Никсона в Пекине является необоснованным и несвоевременным, мы его не одобряем и не поддерживаем. Мы также полагаем, что объявленный визит Никсона в Китай не встретит одобрения народами, революционерами и коммунистами различных стран»⁶⁷.

Как отмечалось на VI съезде АПТ (на который Китай, вопреки установившейся традиции, отказался направить свою партийную делегацию), хотя американский империализм продолжал оставаться принципиальным врагом, «молодой ревизионистский советский империализм является для народов и революции таким же опасным, коварным и агрессивным врагом, как и американский империализм»; и в связи с этим «невозможно опираться на один империализм в интересах противостояния другому»⁶⁸.

С аналогичных позиций Ходжа отвергал другое ключевое положение китайской внешнеполитической стратегии, заключавшееся — по официальной албанской терминологии — в поддержке «более слабых ревизионистов» (в частности, И. Броз Тито и Н. Чаушеску. — П. И.)для того, чтобы бороться с «более сильными, советскими ревизионистами»⁶⁹. В частности, согласно его указаниям, ЦК АПТ отклонил предложение китайской стороны, прозвучавшее во время посещения в 1968 г. Пекина албанской партийно-правительственной делегацией во главе с Б. Баллуку и предусматривавшее образование военного оборонительного союза с участием Албании, Югославии и Румынии.

После состоявшегося в ноябре 1976 г. VII съезда АПТ, на котором китайское руководство было подвергнуто жесткой критике (ее формальная анонимность никого не могла обмануть), во взаимоотношениях между двумя государствами наступил кризис. Сокращались объемы экономического сотрудничества, прекращали свое действие экономические и военные соглашения, промышленные объекты, возводившиеся в Албании с китайской помощью, оставались незавершенными. 7 июля 1977 г. в газете «Зери и популлит» была опубликована передовая статья «Теория и практика революции», в которой содержалась жесткая критика теоретических установок КПК, в первую очередь, теории «трех миров»⁷⁰.

Ровно через год, 7 июля 1978 г., МИД Китая специальной нотой известил Тирану о своем решении прекратить предоставление Албании кредитов и других видов помощи в экономической и военной областях, а также отозвать из страны военных специалистов. Этот шаг обосновывался аргументами технического характера, которые должны были снять все обвинения албанской стороны в недобросовестном выполнении Китаем договорных обязательств, а также в том, что китайские эксперты «сознательно стремились нанести ущерб албанской экономике»⁷¹.

29 июля 1978 г. ЦК АПТ и правительство Албании направили письмо ЦК КПК и китайскому правительству, в котором расценили позицию Китая как логический результат взятого им курса на построение в стране капиталистического общества и превращение государства в еще одну социал-империалистическую супердержаву, а также как «грубое нарушение правил и элементарных норм международных отношений, действие, предпринятое с позиций великой империалистической державы, которое нанесло удар по социализму в Албании и по марксизму-ленинизму в целом»⁷². Оно было составлено в жестких выражениях, в частности, в нем содержалось недвусмысленное утверждение, что «Албанская партия труда, правительство и албанский народ… выражают уверенность, что китайский народ по достоинству оценит албанскую позицию и вынесет соответствующий приговор антиалбанским дейстриям китайского руководства»⁷³. В 1983 г. экономические отношения между Албанией и Китаем были восстановлены, хотя их уровень в товарном и стоимостном выражении оставался невысоким.

Как можно оценить роль Энвера Ходжи в истории Албании двадцатого века? В качестве одного из основателей коммунистической партии, главнокомандующего Национально-освободительной армии и первого лица в послевоенной партийно-государственной системе (он неизменно переизбирался на посту первого секретаря ЦК партии на протяжении всего рассматриваемого периода) ему принадлежат несомненные заслуги в освобождении страны от итало-германмской оккупации, экономическом восстановлении, развитии образования, укреплении независимости и обороноспособности Албании и повышении ее роли на международной арене⁷⁴.

Однако, с другой стороны, не следует забывать и о насильственных методах осуществления социально-экономических преобразований⁷⁵, и о массовых репрессиях, осуществлявшихся в Албании на протяжении десятилетий как в отношении рядовых граждан, так и применительно к представителям высшего партийного и государственного руководства, и являвшихся для Ходжи — не обременявшего себя морально-этическими соображениями и обязательствами в отношении своих бывших сподвижников и соратников по борьбе (в том числе антифашистской) — важнейшим средством сохранения в неприкосновенности своей руководящей роли.

Энвер Ходжа во многом являлся типичной фигурой восточноевропейских коммунистических режимов, пришедшей к власти на волне послевоенного общедемократического подъема, окруженного в условиях созданной им тоталитарной системы ореолом народного вождя и «отца нации». Исторические традиции Албании также способствовали тому, что восточноевропейская модель социализма обрела в этой стране максимально жесткие и выходившие за рамки здравого смысла особенности — такие, как психология «осажденной крепости», шпиономания, «охота на ведьм», пещерная ненависть к интеллигенции, полное отсутствие гибкости во внешнеполитическом курсе, национализм и ксенофобия. Главная же проблема послевоенной истории Албании заключалась не в том, что ее руководство в лице Энвера Ходжи и его ближайшего окружения культивировали подобные идеи, а в том, что они, к сожалению, оказались широко востребованными своим народом.

1. Цит.по: ZLATAR P. Enver Hodza. Politicka biograflja. Beograd. 1986, s. 4.

2. Этот город имеет еще один вариант своего названия — Арджирокастра — берущий непосредственное происхождение в древней легенде, согласно которой прекрасная иллирийская принцесса Арджира воздвигла его на склонах горы Джер в 568 г. н.э.

3. В этой связи интересно отметить, что Энвер Ходжа и впоследствии, когда посещал французский лицей в городе Корча, а также учился во Франции, во время летних каникул в Гирокастре вместе со своими друзьями осуществлял театральные постановки — но уже по произведениям албанских авторов (среди которых был и один из крупнейших представителей национальной литературы Сами Фрашери).

4. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie. Tirana. 1982, p. 57.

5. Ibid.; ZLATAR P. Op. cit., s. 29.

6. Подробнее см.: HIBBERT R. Albania’s National Liberation Struggle. The Bitter Victory. London and N. Y. 1991, p. 17.

7. Правда, в связи с изменением ситуации менялись и люди, отвечавшие за те или иные участки партийной работы.

8. Из тринадцати участников совещания в Тиране, переживших период оккупации, одиннадцать были физически уничтожены или политически репрессированы в ходе послевоенных внутрипартийных чисток, осуществлявшихся под руководством тогдашнего их соратника и «временного» секретаря.

9. An Outline of the PSR of Albania. Tirana. 1978, p. 120. Вот что говорил о Ходже М. Попович — секретарь областного комитета Косово и Метохии Коммунистической партии Югославии, которому в сентябре 1939 г. Коминтерн поручил оказать теоретическую и практическую помощь албанским коммунистам: «Способный руководитель, быстро растущий, самый решительный борец за чистоту партии, хороший организатор, решителен. Недостатком является то, что он не выделяется из всех своей теоретической подготовленностью (как тут ни вспомнить о трудностях, которые пришлось пережить молодому Энверу в пору получения им высшего образования! — П. К). Наипопулярнейшая личность в партии». Цит. по: Краткая история Албании. М. 1992, с. 358.

Справедливости ради следует отметить, что осуществлявшаяся под руководством Ходжи борьба за единство партии не ограничивалась лишь его выступлениями на различных партийных собраниях и форумах. Он поддерживал постоянные контакты с региональными организациями и партийными комитетами, а при необходимости и лично посещал те или иные регионы и партийные организации.

10. Предложение о созыве Конгресса было подготовлено ЦК КПА и после обсуждения принято на заседании Президиума Генерального национально-освободительного совета в апреле 1944 года. На самом Конгрессе Энвер Ходжа выступил с обширным докладом «О развитии национально-освободительной борьбы албанского народа в контексте международных событий». См. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 163 — 164.

11. После освобождения Шкодры — последнего оккупированного албанского города, V и VI дивизии НОА продолжили военные действия на территории Югославии совместно с югославскими вооруженными подразделениями: они внесли заметный вклад в освобождение в конце 1944 — начале 1945 г. территории Сербии, Черногории и Боснии и Герцеговины.

12. О результатах выборов свидетельствуют следующие цифры: Кочи Дзодзе, избиравшийся от Корчи, получил 97,3% голосов, а Энвер Ходжа (баллотировавшийся в Тиране) — 88,1% голосов (Albanien. Gottingen. 1993, s. 59). Еще более впечатляющими стали показатели последующих выборов в Албании. Так, в выборах депутатов Народного собрания и судебных органов в 1977 г. приняли участие 100% албанцев, имевших право голоса. Кандидаты от Демократического фронта получили 99,99% голосов. (Osteuropa. 1978, N 6, s. 558 — 559).

13. См. СМИРНОВА Н. Д. История Албании в XX веке. М. 2003, с. 265.

14. Цит. по: Краткая история Албании, с. 421. А вот как характеризуется Туку Якове в «Истории Албанской партии труда» в разделе, озаглавленном «Борьба за защиту и дальнейшее упрочение идеологического и организационного единства партии и за выполнение двухлетнего плана»: «Под давлением классовых врагов… дрогнули отдельные члены Центрального комитета, особенно Тук Якова, член Политбюро и секретарь Центрального комитета по организационным вопросам. В этих его колебаниях не было ничего неожиданного. Его коммунистическая деятельность всегда была отмечена присущим ему оппортунизмом, нехваткой революционной бдительности, недостатками в выполнении своих функций и нежеланием повышать уровень своей идеологической подготовки». (L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 282 — 283).

15. Цит.по: Albanien. Gottingen. 1993, s. 776. Спахиу получил свободу в 1991 г., в том же году в специальном письме, адресованном X съезду АПТ, обвинил Рамиза Алию, ставшего после смерти Ходжи первым секретарем ЦК АПТ, в том, что он «хуже, чем Ходжа». Цит.по: Albanien. Gottingen. 1993, s. 776.

16. Цит.по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 305.

17. Cm. Dokumenta Kryesore te-PPSH. 2. F. 593. Когда в ходе работы вышеуказанной конференции прозвучали первые критические выступления, Энвер Ходжа, не удовлетворенный позицией и действиями присутствовавшего на форуме представителя ЦК Бечира Баллуку, принял решение взять инициативу в свои руки и выступил перед участниками конференции, призывая признать справедливыми ряд критических замечаний. Одновременно была образована специальная комиссия, в задачу которой входило изучение «антипартийной деятельности» особо активных критиков, которые по старой доброй традиции понесли наказание не только в партийном, но и в уголовном порядке. (L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 315 — 317).

В специальном письме от 21 апреля 1956 г., подготовленном ЦК АПТ по итогам Тиранской партийной конференции и направленном во все местные партийные организации, содержалась строгая директива, требовавшая от членов партии «ни при каких условиях не позволять себе хоть немного ослаблять бдительность или предаваться чувству самодовольства, предоставляя свободу действий врагам». (L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 317).

18. Albanien. Gottingen. 1993, s. 770. Лири Белишова вышла на свободу лишь в 1991 г. — то есть спустя 31 год.

19. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 349; Albanien. Gottingen. 1993, s. 66 — 67, 121.

20. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 415.

21. Albanien. Gottingen. 1993, s. 71.

22. Ibid., s. 70 — 71.

23. Как заявлял Ходжа в марте 1968 г. в докладе, посвященном вопросам революционизации школы, «мы не должны себя утешать тем, что новая социалистическая школа способна объединить в одно целое идеалистическо-буржуазную концепцию и марксистско-ленинскую концепцию мироустройства. Мы не должны делать никаких уступок идеалистической буржуазной философии и ни малейшей уступки — теологии». (Цит. по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 471).

24. Цит. по: L’Histoire de l’Albanie. Roanne. 1974, p. 336.

25. Цит. по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 479.

26. Ibid., p. 496.

27. Ibid.

28. Соответствующие решения на партийном уровне были приняты на 5-м Пленуме ЦК АПТ в июле 1974 г. (по делу Бечира Баллуку) и на 6-м Пленуме ЦК АПТ в декабре того же года (по делу Петрита Думе и Хито Чако). По свидетельству известного албанского писателя И. Кадаре, приговоренный к смертной казни Баллуку уходил в камеру, держа в руках портрет Энвера Ходжи. Всего же в ходе чистки в военном руководстве Албании было репрессировано несколько сот офицеров, в том числе генералов. После падения тоталитарного режима все обвинения с них были сняты самими же представителями тогдашнего военного руководства страны. (Albanien. Gottingen. 1993, s. 769 — 770).

29. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 537.

30. Albanien. Gottingen. 1993, s. 77.

31. L’Histoire de l’Albanie, p. 302.

32. Показательным является тот факт, что первой страной, которую Э. Ходжа посетил с официальным визитом в июне 1946 г., стала Югославия, а второй — СССР (июль 1947 г.), а первыми иностранными орденами албанского лидера стали орден Народного героя Югославии (наряду с югославской Партизанской звездой) и орден Суворова I степени, полученные им во время этих визитов. Югославия также первой признала Временное демократическое правительство Албании и подписала с ним 9 июля 1946 г. договор о дружбе и взаимной помощи.

33. Цит.по: KESSLE G., MYRDAL J. Die albanische Herausforderung. Frankfurt am Main. 1970, s. 229.

34. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 292.

35. Albanien. Gottingen. 1993, s. 115. Деятельность советских специалистов, а также материальная помощь и техническое содействие со стороны Советского Союза сыграли огромную роль в экономическом развитии страны в послевоенные годы. Так, за период с 1950 по 1955 гг. практически все промышленные отрасли Албании развивались ускоренными темпами, демонстрируя увеличение производства в несколько раз, а общий объем произведенной промышленной продукции вырос в течение пяти лет в 2,75 раза. (См. Aufbau des Sozialismus in Albanien. Berlin. 1972, s. 324).

36. MARTIN N. La forteresse albanaise. Paris. 1979, p. 111 — 112.

37. Цит.по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 306 — 307.

38. См. НОХНА E. Vepra. 14, f. 196 — 197.

39. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 327.

40. История Албанской партии труда. М. 1971, с. 285.

41. Там же.

42. Там же, с. 286; Zeri i popullit, 14.05.1957.

43. Характерно, что в самой Албании данное выступление Ходжи было впервые опубликовано лишь спустя десять лет — в 1970 г. (Albanien. Gottingen. 1993, s. 72).

44. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 354.

45. НОХНА Е. Vepra. 19, f. 422. Вот как сам Ходжа характеризовал ситуацию, сложившуюся на Совещании: «Хрущевцы хотели играть на Московском совещании роль «прокуроров» и усадить делегацию АПТ на скамью подсудимых». «Но вопреки их желаниям, именно мы выступили прокурорами и обвинителями ренегатов и предателей; именно они оказались на скамье подсудимых. Мы высоко держали голову, поскольку были вооружены марксизмом-ленинизмом. Хрущев же, в свою очередь, закрывал голову руками, когда наша партия обрушивала на него свои бомбы». (Цит. по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 357).

46. Ibid., p. 359.

47. Dokumenta Kryesore te PPSH. 3, f. 547.

48. История Албанской партии труда, с. 328.

49. В том, что касается албанской стороны, следует, в частности, упомянуть письмо ЦК АПТ и Совета министров НРА от 6 июля 1961 г., адресованное ЦК КПСС, в котором говорилось о необходимости «избегать распространения идеологических расхождений, существующих между двумя нашими партиями, на область межгосударственных отношений, как это было с экономическим планом или планами политическим и военным». (См. Dokumenta Kryesore te PPSH. 4, f. 60).

50. В своем выступлении на XXII съезде КПСС Хрущев назвал руководство АПТ «агентами империализма, продавшимися за 30 сребреников» и призвал албанский народ к его свержению. (Цит. по: L’Histoire de l’Albanie, p. 322).

51. FLOYD D. Mao against Khrushchev. A Short History of the Sino-Soviet Conflict. N.Y. 1964, p. 143.

52. Dokumenta Kryesore te PPSH. 4, f. 151.

53. К этому времени относится появление в газете «Зери и популлит» ряда статей за подписью Э. Ходжи (позднее они выходили отдельными брошюрами, переведенными на иностранные языки и передавались по радио).

54. Gemeinsame sino-albanische Erklarung. Albanien — Vorposten Chinas. Munchen. 1970, s. 134.

55. См. BARTKE W. Hinweise zum Verhaltnis zwischen den Volksrepubliken Albanien und China. Albanien — Vorposten Chinas. Mtinchen. 1970, s. 267.

56. Характерно, что сам Хрущев на Совещании 1960 г. откровенно заявил китайской делегации: «Мы потеряли Албанию, а вы ее приобрели». (Цит. по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 355).

57. В частности, как «классовая, политическая и идеологическая ошибка» была расценена Ходжей поздравительная телеграмма, направленная Мао Цзэдуном Хрущеву в апреле 1964 г. по случаю его 70-летия и составленная в слишком восторженных выражениях. (Цит.по: L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 405).

58. Ibid., p. 404.

59. Ibid., p. 410.

60. Ibid., p. 410 — 411.

61. Ibid., p. 408 — 409.

62. Ibid., p. 488.

63. Dokumenta Kryesore te PPSH. 5, f. 412.

64. Ibid., f. 413.

65. Ibid., f. 419.

66. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 508.

67. Ibid., p. 509.

68. Dokumenta Kryesore te PPSH. 6, f. 84, 88.

69. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 511.

70. Zeri i popullit, 1977, 07.07.

71. SCHREIBER TH. L’Albanie. Evolution politique, economique et sociale. Paris. 1978, p. 87 — 88.

72. L’Histoire du Parti du Travail d’Albanie, p. 592.

73. SCHREIBER Th. Op. cit., p. 117 — 118.

74. Получила широкую известность следующая фраза Ходжи: «Если потребуется, мы будем есть траву, но не поступимся своей независимостью». Цит. по: MARTIN N. La fortcresse albanaise. Paris. 1979, p. 9.

75. О социальном развитии Албании после второй мировой войны подробнее см.: PRIFTI P. R. Socialist Albania since 1944: Domestic and Foreign Developments. Cambridge, Mass. and London. 1978.

Источник: «Вопросы истории», 2008, №6.